Путешествие в темном и вонючем трюме пиратского корабля было далеко не самым приятным испытанием и воспоминанием, что выпадали на долю Виктора. В отличие от чёрта и жнеца, будучи целенаправленно подселенным в тело, он получил доступ ко всем органам чувств мальчика. Вот и мучился куда больше остальных своих соседей по живой тюремной камере, поскольку тому же меллорну, по всей видимости, было в принципе фиолетово чем и кто его кормит. Лишь бы в топку поступала органика. Виктору же было отнюдь не все равно, но его мнение могли слышать разве что сокамерники. Слышать, да сопереживать, когда тот корчился от вкуса помоев коими потчивали их общее тело. Впрочем, не меньшим испытанием стали помои, которыми их стали снабжать на невольничьем рынке. Три дня семеро детей и один дряхлый старик провели под палящим солнцем в загоне для магов, пока на острове не объявился оптовый покупатель. Явно маги и притом не принадлежащие ни к одной из светлых гильдий, не глядя, скупили всех имевшихся на рынке рабов. Связываться с подобными личностями, зачастую, было себе дороже. Уж больно сильно у многих из них переклинивало мозги от занятия запрещенными видами магии. Но, что у них было не отнять, так это толстый кошелек. Слишком многим сильным мира сего время от времени требовались услуги подобных личностей. Вот и эти платили, не торгуясь. Молодой, хромой, кривой, дряхлый – они брали всех без разбора.
Очередное путешествие в темном и вонючем трюме опять же не отличалось достойной кормежкой. К этому времени Виктор уже хорошо научился различать жуткую бурду от страшной мути и даже гнилостный оттенок присущий последнему блюду всегда имел свой особый букет, который по-своему был весьма интересен. Ужаснувшись своим последним мыслям, он чуть не расстался с тем, что было залито ему в желудок взявшим над всеми детьми шефство стариком. Но все же смог сдержаться и только через полминуты неверяще переглянулся с вытаращившим на него глаза чёртом.
- Это же был контроль над телом? - еще не веря в собственное счастье, поинтересовался у хвостатого соседа Виктор.
- Он самый, чтоб мне вечность грешников жарить!
- Но, как?
- А я знаю? - шмыгнул носом чёрт. - Меллорны и их взаимодействие с людьми – это все же не мой профиль. Вот как приготовить сочный бифштекс!
- Уж лучше помолчи, - простонал страдалец, для которого ежедневное выслушивание многочасовых речей о кулинарных шедеврах чёрта при отвратительной кормежке тела выливалось в настоящую пытку. У чертей, как оказалось, на фоне их должностных обязанностей выявилась неуемная страсть к кулинарии, которой весьма сильно способствовал великолепный нюх, в разы превосходящий собачий, и, как хвастал сам чёрт, почти дотягивающий до драконьего.
- Это все сила разума, - прервал их разговор жнец. - Меллорн силен. Очень силен. Но он не разумное существо. Он подобен стихии. А живому человеческому телу требуется человеческий же разум.
- Значит, есть шанс, что рано или поздно я смогу взять полный контроль над этим телом? - тут же сделал охотничью стойку Виктор.
- Шанс есть, - кивнул в ответ жнец. - Но вот когда это случится – никому не известно. Разве что меллорн уйдет на перерождение, и в теле останешся только ты. Ну и мы за компанию.
- Ну да – подохнуть, чтобы освободиться. И почему я не удивлен в методах вашего брата!? - ехидно поинтересовался человек под веселое подхрюкивание чёрта.
На сей раз их выгрузили на каком-то небольшом островке, единственной достопримечательностью которого являлась крутая и невероятно высокая скала, уходящая в небо едва ли не на полтора километра. Предполагая, что ничего не может быть хуже клетки невольничьего рынка, Виктор вынужденно изменил свое решение, попав в катакомбы, где проживали работавшие внутри скалы рабы.
Неизвестно, к горю или радости, но его тело оказалось совершенно неприспособлено даже к простейшему физическому труду, а потому использовалось темными магами исключительно в качестве батарейки для подпитки громадного кристалла лакримы обеспечивавшего энергией всю инфраструктуру хозяйства темных, включая контролирующие рабов артефакты. Каждый день его выдаивали досуха в магическом плане, после чего отдавали обессиленное тело на руки старику Робу, продолжавшему заботиться о деревенских детях. Впрочем, те не требовали много внимания, понимая, насколько тяжело приходится всем оказавшимся в этом узилище людям и сами помогали старику по мере своих невеликих сил. Особенно сильно запомнились Виктору красноволосая малышка Эльза и синеволосый рассудительный Джерар, попавший в рабство и появившийся здесь на год раньше них. Впахивая на каменоломнях наряду со всеми, а также проходя каждый день через процедуру откачки маны, они все же находили в себе силы не только покормить и помыть его беспомощное тело, но и развлечь разговором ни о чем. Через полгода даже чёрт проникся к этой паре ребятишек настоящим уважением, что уж было говорить про Виктора. Его долг перед теми, кто изо дня в день не давал ему попросту свихнуться, достиг столь значительных величин, что на его возврат не хватило бы и всей жизни.