Бусыгин проводил ее взглядом, открыл записную книжку и написал: «И.Н. Брезгунов». Дальше, со слов потерпевшего последовали записи: «1959 г.р. бр и сест. нет. родит. ум.
жен. 2 раз. 1-я Татьяна Юрьевна Гурьева; замужем – Комарова, живет в городе, дет. не было. И.Н. законч. ин-т. лесн. промышл., раб. маст. на меб. фабр. в Ст. Селе…»
Предыдущая жизнь и родственные связи Ивана Николаевича Брезгунова уложились в две страницы убористым почерком с сокращениями. Все шло гладко до вопроса о положении Ивана Николаевича в местной политической среде. Он сообщил только самые общие вещи, - что заседает в местном совете, во время предвыборных кампаний выступает на митингах и встречается с избирателями.
- Но ведь, Иван Николаевич… - попытался убедить его Бусыгин. - Как же я могу разобраться с этой стороной дела, если вы все от меня скрываете?
Но Брезгунов только покачал головой. Вообще весь его вид говорил о том, что с Бусыгиным здесь разговаривают только в силу необходимости, и за определенные грани ему заходить нельзя.
- Иван Николаевич… - сделал еще один заход Бусыгин, - и какой тогда смысл меня нанимать? Я вас не понимаю…
- Делайте то, что считаете нужным, - сказал Брезгунов, - я скажу вам то, что можно.
Бусыгин подумал и спросил:
- Ну, хотя бы какие-то конфликты у вас есть в этой среде?
- Только организационные или административного характера, - кто, когда и что должен сделать и как.
- Тогда я скажу так: вы находитесь в определенной структуре, занимаете в ней определенной положение. Да?
- Да.
- На ваше место никто не претендует, зависти к вам нет, личной неприязни нет…
Брезгунов посмотрел на своего сыщика долгим застывшим взглядом и буквально выдавил из себя:
- Я подчиняюсь внутрипартийной дисциплине. Ко мне претензий нет.
- Но конфликты интересов у вас бывают? По поводу тех или иных решений?
Депутат снова словно окаменел, а потом сказал:
- Это не мой уровень… Я занимаюсь другим… И пишите, пожалуйста, поменьше…
- Хорошо, буду запоминать. А как началась ваша карьера?
- Мне предложили поработать на выборах. С этого момента я попал в обойму.
- Это, конечно, очень туманно… Кто предложил?
Брезгунов не ответил, но, взглянув на его лицо, Бусыгин перешел к следующему вопросу.
- Ладно… Кем вы работаете?
- Я заместитель директора мебельной фабрики. Вообще все это можно узнать из моей страницы на сайте администрации Старосельского района.
- Хорошо, я посмотрю. А в чем суть вашей работы?
- Общая организация, внутренняя логистика.
- А что конкретно вы делаете?
Брезгунов замер, но не так сильно, как в предыдущие разы.
- Я работаю с бумагами. Внутренняя документация, сводки, отчеты, подписываю приказы, контролирую некоторые производственные процессы.
- Опять же, - есть ли зависть, конфликты…
- На меня косо смотрят… Особенно нижестоящие работники, но открыто мне никто ничего не высказывал.
- То есть, по-вашему, получается, что если не вдаваться в подробности, то ни со стороны политики, ни со стороны вашей работы у вас никаких острых ситуаций не возникало?
- Да, можно и так сказать.
- Вас это не удивляет? Я говорил о том, что это маловероятно, и что преступление, скорее всего, не носит какого-то очень уж умышленного характера, - а вы мне не очень-то верили. А теперь вы сами фактически мне сказали, что по двум наиболее опасным направлениям особых поводов беспокоиться нет.
- Пожалуй… Да… Ну, понимаете, стресс… На горячую голову трудно все воспринимать правильно…
- Если, конечно, вы что-нибудь от меня не скрываете. Вообще, если честно, мне трудно представить, чтобы у депутата районного совета не было конфликтов…
- Ну... Ищите – и все, что найдете – ваше…
- Ладно… Давайте перейдем к семье. На почве наследства, дележа квартир, имущества, общей собственности какие-то проблемы есть?
- Имущество у нас свое… Своим трудом, так сказать… Наследство… - Я был единственный наследник, у меня наследник тоже один.
- Кто?
- Сын, - вы же записали.
- А жена?
- Ну и жена.
- То есть, завещания у вас нет?
- Нет.
- А где сын сейчас?
- Здесь, в доме.
Бусыгин посмотрел в записную книжку. Сына звали Владимиром, ему было 20 лет и он учился на экономическом факультете того же института лесной промышленности.
- А какие у вас отношения с сыном?
- Вот здесь у меня конфликт, - вздохнул Брезгунов и по этому вздоху Анатолий Михайлович понял, что конфликт этот никакой опасности в себе не несет.
- В чем же он заключается?
- Парень учится на третьем курсе… Ни черта не хочет знать и с шестого класса только и делает, что сидит за компьютером… Только сидит, - и переписывается с бывшими одноклассниками, согруппниками… Знаете… - вдруг Брезгунов заговорил необычно проникновенно, - ведь мы все делаем ради наших детей, их будущего… А он не думает о будущем… Он только в данный момент хочет сидеть за компьютером – и больше ничего.
- А, может, лишить его этого компьютера, - и все?
- Будет истерика, все зашло слишком далеко… Так его можно хотя бы оторвать иногда и заставить хоть немного поучиться…
- Истерика с угрозами?
- Обычно это сводится к крикам типа «Вы мне всю жизни испортили». Вообще… Мы его не понимаем, а он – нас.
- А он мог бы решить попугать вас, взять отцовскую «Сайгу»… выстрелить в туалет?
- Нет. Во-первых, «Сайга» хранится в сейфе с кодовым замком, а шифр знаю только я один. Во-вторых, он сам умеет портить мне жизнь и получает от этого удовольствие. Большего, мне кажется, ему не нужно.
- Иван Николаевич… - осторожно спросил Бусыгин, - а зачем вам «Сайга»?
- В нашем кругу принято проводить время на лоне природы. Мы ездим на охоту.
- И как у вас успехи?
Брезгунов улыбнулся.
- Благодаря этой «Сайге» мне удалось вписаться в коллектив. Это главное.
- Но вы подстрелили что-нибудь?
- По большей части мы стреляем по банкам и бутылкам.
- И вот этим самым вы и занимались в день, когда в вас стреляли.
- Да. Надо держать марку.
- А где это было?
- В Верхнем Овраге у Юрмы.
- Ездили туда на машине?
- Да. С сыном. Он тоже любит побаловаться. А животное я убить не смогу… Жалко. Хотя у нас есть любители.
- Хорошо, примерно понятно… А вот… Елена Григорьевна… Мне кажется, вы с ней не очень-то ладите…
Брезгунов помрачнел.
- Наши интересы заметно разошлись в последнее время. «Золотую рыбку» читали? «Не хочу быть простою крестьянкой…» Мы поженились… уже больше двадцати лет назад. Я – второй, она – третий раз. У нее была дочь от второго брака, которая быстро отдалилась от нас, вела себя очень замкнуто и по большей части жила у бабушки. Елена закончила пединститут, но учителем почти не работала, быстро стала методистом в школе, потом – уже у нас – в РОНО, сейчас она – специалист. Я устроился мастером на производство и так бы там и работал, - меня все устраивало. Потом я стал кандидатом… Э-э… депутатом. Если честно, я перепрыгнул свою планку. Лично мне больше ничего не нужно, я даже согласен расстаться с любой должностью. Но не ей. Она моложе меня и ей нужны новые достижения. Она очень любит управлять. Или чувствовать, что управляет. Я думаю, это одна из причин, по которым она вышла за меня замуж. Я, конечно, управляемый человек, - мной управляют система и обстоятельства. Но у нее, у Лены, это не очень получается. Она злится, мы ругаемся. Все как в любой другой семье…
- Не похоже, чтобы ваша жена могла взять в руки «Сайгу» и бабахнуть в туалет…
- Это не ее стиль. Она любит манипулировать. Нажать курок должен был кто-то другой. Но при этом ей была бы нужна цель, которую она этим достигнет. А ее нет, по крайней мере, я не вижу ничего такого, чего она могла бы добыть не моими руками – на нашем с ней уровне, разумеется… Да… Будем жить в этом гадюшнике до скончания века…