- Вот… Вишь, какой я человек! Я тебе правду скажу, Артем… Тут вообще никому доверять нельзя! Никому! Вся деревня – вруны и воры! Обманут! А я – смотри – сам к тебе пришел и выпить принес! И курицу – держи – подарок! Тяпнул я ее топором, Прыгала без башки… Дура…Они все прыгают… - Сказал он и замолчал. Глаза его остановились и остекленели секунд на пять, потом он дернулся будто от подзатыльника и торопливо продолжил. – И вот думаю: ну на хрена она мне? Самогонки взял – пошел угостить кого-нибудь, курицу отдать. Мне она зачем? – А ты съешь…
Артем засмеялся:
- А ты не съешь?
- Съел бы… Возиться не хочу… Наливай еще…
Артем налил по ниточку еще раз.
- А себе?
- Да я еще маленький... Мне больше нельзя…
Куканов недовольно посмотрел на него:
- Маленький… Мы тут не в игрушки играем! Маленький… Чокаться я с кем буду?
Артем с усмешкой мотнул головой и плеснул чуть-чуть в свой стакан. Чокнулись. Куканов выпил, а Артем – нет.
- Слыхал, у нас вор в законе дом купил? – Спросил Куканов, продышавшись.
- Нет.
- Странный такой… Все губы вперед тянет… По участку ходит – кричит, на каждом шагу жену зовет. Водку не пьет. Носатый… Черный весь… Культурный… Я так думаю – чечен. Или грузин. Кавказ, в общем. Мусульманин.
- А какой дом?
- Депутата знаешь?
«Лично, конечно, не знаю, - подумал Артем, - но уже наслышан».
- Да.
- Вот наискось от него. А еще этот… Кисель освободился. Слыхал?
- Нет.
- Ну! Ты че! Шесть лет назад дачника тут порезал… Тоже молодой дачник-то был, - вот как ты. Они, Киселевы, такие. Брат его, слышь, молотком жену грохнул… Да. Он на рельсе гвоздь правил, - Тут Куканов изобразил историю в лицах, как будто сам тогда присутствовал, - Она ему говорит: «Миша!» А он: «Не зуди!» Она: Миша!» - Он: «Отстань!» - А сам стучит молоточком. Она ему: «Миша!» А он как заорет: «Достала ты меня, стерва!» - и швырнул ей молотком в башку. Ну там.. кровь, мозги… Ну, что сидишь-то, третью уж давно пора…
Артем, озадаченный разгулом преступности в одной, отдельно взятой деревне, задумчиво отвинтил крышку на бутылке и налил Куканову третью. Чокнулись, выпили оба, закусили. Тут ему припомнились еще и Снегиревы, про которых говорила баба Маша.
- А у брата его длинный ножик был… Он свиней им резал. На кухне у него лежал. Он точить его любил… Поточит-поточит, - задумается, - и на полку кладет. Специалист был по свиньям… Ну вот… На свободе он теперь.. Есть кому кровушку-то пустить… Свинью режешь, - так в сердце попасть надо. Это не каждый может… А он – мог… Кисель-то…
Артем совершенно оторопел от этой истории. «Куда же я приехал, – подумал он, - отдохнуть решил… Живым бы остаться…» И, сам не зная почему, спросил:
- А как его имя?
- Кого?
- Киселя…
- Да какая разница… - сказал Куканов и задумался, - Димка… Или нет, - Пашка. Да, Пашка его зовут. Забыл уже за восемь-то лет… Или десять ему дали… Да чего там… Кисель – он и есть Кисель!
Тут лицо Куканова стало серьезным и даже нравоучительным:
- Все… Ты мне больше не наливай. Вот так-то. Меру надо знать, Артем. Ты вот молодой, и я тебе открою секрет: знай меру. Вот столько пьешь, - и ни-ни. И все будет в порядке. У меня вот норма – триста тридцать грамм! Вот по сюда, - показал он на бутылке. – Дай-ка ее сюда, - прибрал бутылку к рукам Куканов. - Нельзя недопитую оставлять, Артем… Неправильно… Я ее вечерком уделаю.
Он встал, взял курицу и, не прощаясь, ушел.
Артем почесал подбородок:
- М-да… Театр абсурда…
Он поставил бутылку с самогонкой на полку рядом с подсолнечным маслом и прибрался на столе.
А где-то по деревне бродит Кисель с длинным ножиком для убоя свиней… Артем вдруг обнаружил, что шерсть у него на загривке стоит дыбом и что он прислушивается к каждому шороху в доме и на улице. «Длинный ножик любит точить… - нервно думал он, - да я теперь, наверно, вообще никогда спать не лягу… Еще и вор в законе… Может, ходу отсюда? Что я тут сделаю, если он сюда припрется?» И это… «баба у них – Снегиревых, вроде, - орет, как будто ножом режут»…
Длинный ножик… Длинный ножик… В голове у Артема вдруг прояснилось и он мелко затрясся от смеха. Ой, блин! Первый класс - вторая четверть! Чехов! «Степь!» Пантелей! «В подвале длинные ножики точат!» На вряд ли Куканов читал «Степь», но – ха-ха-ха! – и у него тоже «длинные ножики точат»!
Перебрав остальные ужасающие факты, изложенные Кукановым, он убедился, что все они пересочинены из реальных, куда менее страшных: дом где-то «рядом с депутатом» купил приятель Вереницына-старшего - Гога, то есть, Игорь Васильевич, Шапиро, - преподаватель консерватории и музыкальный обозреватель в одной из местных газет – по протекции папы. Вот какой «кавказ» и «вор в законе»! История с «Нинкой Киселевой» тоже была известная, - родители как-то обсуждали ее между собой. Во-первых, Киселев ничего не кидал – молоток слетел с рукоятки и упал к ее ногам. Однако «бешеная баба» Нинка побежала по деревне, охая и ахая и хватаясь за все места: «Убить хотел!» История сначала раздулась, а потом лопнула как мыльный пузырь. А, главное, - у Киселева не было брата! Это Артем помнил еще из детства.
Да уж… Но в одном он был прав – «Никому тут верить нельзя».
Он еще раз вспомнил разговор с Кукановым, не выдержал и засмеялся. И уж сквозь смех он услышал, как кто-то снова кричит – от ворот: «Хозяин! Хозяин!»
Улыбаясь, Артем вышел к гостю. Тот стоял, облокотившись на столб. Это был молодой парень, ровесник Артема. У него было смышленое смугловатое лицо, черные волосы, сухая фигура… Взгляд Артема скользнул по легкой, якобы адидасовской куртке, в которую тот был одет, по рукаву – к кисти, свободно свисавшей в родительский огород… И тут смех у Артема быстро пропал… Три кольца! Целых три кольца были наколоты у этого молодца! Ноги Вереницина вдруг выписали какую-то невообразимую фигуру, как будто собрались пойти сразу и вперед, и назад.
- Аккуратней, аккуратней… Ноги не казенные… - сказал тот. - Меня Константин зовут, я насчет забора.
- Артем, - сказал упавшим голосом «хозяин», - насчет забора?
- Ну да. Вон – столбы-то сгнили, - сказал Константин и бесцеремонно пнул столб, который Артем боялся свалить, когда открывал воротца. – Говорят, работники нужны забор менять?
Да, что-то такое отец вроде говорил… Правда, Артем тогда все пропустил мимо ушей.
- Да, - сказал он, - вроде нужны, сейчас я отцу позвоню, - подожди… те.
Артем вернулся в дом и связался с отцом по мобильнику. Тот подтвердил, что действительно, запустил в деревне слух насчет забора. Артем поделился сомнениями:
- Но там же работник такой – в наколках весь!
- Молодой?
- Ну… как я.
- Черненький?
- Да.
- Это Костька.
- Ну да, - сказал, что Константин.
- Он подростком сидел, за кражу. Вернулся - вроде бы за ум взялся. Они вдвоем с мужиком одним шабашат, дом нам обшивали, крыльцо делали.
- Но колец-то у него, колец!
- Да дурак он был, - наколол, все, что в голову пришло. Малолетка, вечная свобода, ПТУ какое-то – и все такое. Да нормальный он, не волнуйся... У тебя деньги есть?
- Мало. Я теперь экономлю.
- У меня тоже. Ну, пусть ворота сделают, а то уж совсем плохи, а остальной забор – до будущего года потерпит. Я тебе потом отдам.
Когда отец отключился, Артем посмотрел в окно на Костьку, немного подумал, подбирая слова, и вышел к нему.
- Ну что, отец сказал – на будущий год. Если хотите – ворота пока сделайте. Только если много не запросите…
Тот оживился, убрал руку со столба и сказал:
- Ну! Где много! Много не берем…
- А сколько?
- Ну, сколько… Столбы, створки, петли – за нами?
- За вами, - Артем понял, что сейчас с ним будут торговаться, и с интересом посмотрел на Константина.