Внезапно я пробудился от сна; к моему удивлению надо мной склонился генерал фон Краль.
— Колоно, — сказал он, — сейчас же идите в мою палатку.
Недоумевая, что бы мог означать этот ночной визит, я посмотрел на часы, быстро оделся и последовал за генералом. Была половина пятого утра, приближалось время выхода на связь с Иолой. Дойдя до палатки, расположенной рядом с моей, генерал сказал:
— Доктор, у нас есть все основания считать, что наш лагерь полон шпионов. Я не знаю, кому доверять. У меня есть важное донесение, которое нужно срочно доставить королю. Вам я верю и хочу, чтобы вы отвезли эту депешу. Возьмите коня и отправляйтесь в Берлин как можно быстрее. Или идите на станцию и поезжайте специальным поездом. Так или иначе, действуйте, не теряя ни минуты. — Генерал вручил мне пакет, и я поспешил к ожидавшей меня лошади.
Вскоре все пикеты, расставленные по дороге в Берлин, остались позади. Возле узкой полосы леса я на мгновение придержал коня, чиркнул спичкой и увидел, что часы показывают без пяти минут пять. Даже в такой ситуации мне нельзя было пренебречь связью с Иолой, поэтому я свернул в лес, остановился, спрыгнул на землю и, заняв удобное положение под деревом, сосредоточил все свои мысли на сестре. Почти тотчас же пошел поток энергии и последовал вызов:
«Все хорошо».
«Все хорошо», — мысленно ответил я.
«Говори первый», — предложила Иола.
«Я сейчас на пути в Берлин с донесением королю от фон Краля. Я не смогу вернуться и информировать тебя. Можешь мне что-нибудь посоветовать?»
«Я спрошу у Сен-Жермена, он только что возвратился», — ответила Иола. Связь прервалась, поток энергии ослаб, но не совсем прекратился. Прошло несколько минут, прежде чем он стал пульсировать, как прежде, и я услышал голос Иолы:
«Твой пакет запечатан?»
«Да».
«Приложи его ко лбу, я прочитаю текст», — велела сестра.
Я выполнил ее указание, и она начала читать:
«Завтра Наполеон будет разбит. В следующий раз солнце взойдет над уже порабощенной Францией. Победа за нами. Да здравствует король!
Никогда больше восклицание „Свобода!“ не раздастся на территории Европы. Одержав здесь победу, я проследую к Парижу, разрушу его, сравняю с землей, а на руинах посею чертополох. Отправьте тотчас же Фредерика занять свой трон и посмотреть другую столицу».
«Это все, — сказала Иола, — можешь продолжать свой путь. Силы, оказывающие тебе покровительство, благодарят тебя за это донесение. До свидания».
«До свидания».
Связь прекратилась. Я вскочил в седло, вернулся на дорогу и поспешил в Берлин, где за быструю доставку пакета получил похвалу от короля.
И вот уже два дня я находился дома у доктора Ранкеля, не имея ни одной весточки от Иолы. На мои настойчивые попытки связаться с ней мысленно ответа не было. Неужели что-то случилось?
Быть может, она ранена? Стараясь успокоить себя, я решил ждать развития событий. Но вечером второго дня мною опять овладел страх, так как по городу поползли слухи, будто французы отступают с большими потерями, а фон Краль преследует их форсированным маршем на Париж. В Берлине все пришло в движение: играли оркестры, повсюду гремели салюты, фейерверки освещали улицы, толпы ликующих мужчин и женщин заполнили площади.
«Неужели действительно произошло то, о чем говорилось в доставленном мной донесении? — спрашивал я себя, без устали меряя шагами комнату. — Может быть, этим объясняется молчание Иолы? Может быть, она убита? Но разве мог Сен-Жермен ошибиться?» Задавая себе эти вопросы и вновь давая волю сомнениям, я запер дверь и стал ждать 10-ти часов. Желание во что бы то ни стало услышать весточку с фронта привело меня к решению принять порошок и связаться с Эралем в Париже, если Иола не ответит. Я помнил предостережение о неминуемой смерти, коли во время сеанса меня кто-нибудь потревожит, но был уверен, что в течение часа этого не случится. Наконец, наступило 10 часов. Сев на легкий стул, я сосредоточил всю свою умственную энергию на Иоле, страстно желая поговорить с ней. И — о радость! — тут же почувствовал пульсацию потока в голове. Моя дорогая сестра передавала: