В четвертом бассейне жижа отличалась особой плотностью, а ее поверхность была покрыта гнилью, от тошнотворного запаха которой у меня перехватывало дыхание. Выбираясь из нее, я заметил вдали слабый мерцающий красный огонек и, вглядевшись в том направлении, различил приближающуюся ко мне лодку. В ней находилось какое-то существо. Двигалась она с помощью привязанной к ней черной веревки, которая была словно подвешена в воздухе и буквально облеплена множеством летучих мышей. Красный свет исходил из черепа, прикрепленного к шесту, и в этом свете я увидел, что нахожусь в большой пещере. Лодка подплыла ближе. Сидящий в ней мужчина был в красной одежде. Лицо его тоже было красным и носило печать порока, а красный колпак с крыльями летучей мыши придавал ему еще более зловещий вид.
— Несчастный, — сказал он, стараясь придать своему голосу вкрадчивость, — поручись своей душой в том, что исполнишь любое мое повеление, тогда я вытащу тебя из этого болота и сделаю царем Земли.
Подняв голову достаточно высоко, чтобы иметь возможность говорить, я спросил:
— Кто ты, требующий клятвы, прежде чем оказать помощь?
— Я — царь ночи, правитель Земли; материя является моей стихией, все материальное принадлежит мне.
— Уходи, — крикнул я, — не тебя я ищу. Моя стихия — дух, и я предпочту смерть, ибо она — врата в жизнь духа. Прочь!
Не говоря ни слова, он тронул веревку, лодка развернулась и быстро уплыла. Я снова остался один в кромешной темноте и тогда принял решение умереть, покончить со всем этим, так как совершенно изнемог. Но не успел поддаться этому желанию, как в меня влились новые силы, и внутренний голос громче прежнего заговорил: «Я — твой Бог, Христос в твоей душе, я с тобою. Продолжай борьбу! Работай! Работай! Работай!»
С новыми силами вернулся я к своим трудам, вознамерившись, если и умереть, то, по крайней мере, сражаясь. Шесть бассейнов остались позади, и я попал в седьмой. Не знаю, по причине ли моей возросшей силы или потому, что бассейны, следовавшие за четвертым, оказались наполненными не столь вязкой субстанцией, но пройти их было легче. И вот, преодолев седьмой, я, наконец, оказался на твердой земле. С моих уст сорвался возглас благодарности, и я уже был готов остановиться, чтобы передохнуть, как снова услышал внутренний голос: «Вперед! Вперед! Не мешкай, промедление опасно». Тогда, полностью положившись на своего внутреннего руководителя, я двинулся дальше и, как только сделал это, увидел впереди свет, отражающийся от стен пещеры.
Пещера отличалась гигантскими. размерами и, судя по тому пути, что я проделал, спускаясь вниз, должно быть, находилась глубоко в недрах земли. Бросившись вперед, к свету, я обогнул валун, стоявший на моем пути, и натолкнулся на тлеющий костер. Возле него сидела ведьма ужасающего вида и нежно поглаживала огромную змею, обвившуюся вокруг ее тела. Костер, по-видимому, привлекал тварей, так как к нему собрались еще и другие змеи и ящерицы, а летучие мыши постоянно сновали вокруг. Стоило женщине заметить меня, как она опустила змею и, поднявшись, приветствовала меня смехом, от которого кровь стыла в жилах.
— Ха-ха! — проскрипела она, протягивая руку с костлявыми длинными пальцами, похожими на когти хищной птицы. — Ха-ха, еще одна жертва. — Затем пригляделась ко мне, и ее поведение изменилось. Все тело ведьмы охватила дрожь, она заломила руки и разразилась горестными стенаниями:
— Человек! Человек! Вернись, вернись! Взгляни на меня — старую развалину. Десять лет назад я была молода и хороша собой, принцесса голубых кровей! Посмотри, что сталось со мной, с жертвой банды чудовищных убийц! — Она понизила голос, озираясь вокруг, будто боясь, что ее услышат: — Подобно тебе, я готова была отдать все, что имею, за знание и мечтала о Святом Братстве, но была обманута и попала в руки черного ордена. Как и ты, я прошла болота, но не смогла убить человека. Нет, нет! Я не могу убивать. Десять лет назад мое сердце обратилось в камень. Оно стало тверже камня. Но ты напомнил мне, какой я была прежде. Если они узнают, что я говорю это, мне придется расстаться с жизнью. А я хочу предостеречь тебя, потому что ты тронул мое давно умершее сердце. Ах, лучше умереть, чем жить среди этих кровопийц.
Я хотел задать ей вопрос, но, не дав мне вымолвить ни слова, ведьма подалась вперед и, прожигая меня взглядом, стала говорить шепотом:
— Слушай, они поджидают тебя дальше, в том коридоре, — она указала на узкий проход справа, — и прикажут тебе убить человека. Никто не может вступить в их братство, если не убьет человека. Их союз основан на крови. Но у тебя есть один шанс. Я отказалась убить, и они бросили меня здесь, в этой зловонной пещере жить жизнью, подобной смерти, среди мерзости земли. О, кто бы мог подумать, что я скажу такое, я, уродливая ведьма? Но ты тронул мое сердце. Многие души отправила я по этому темному коридору, а тебя — не могу. Послушай: долгие годы я была погребена в этом зловещем мраке, куда не проникает ни один солнечный луч, и однажды обнаружила проход, который ведет прочь из этой ужасной дыры. Он не охраняется, и это — твой последний шанс. Сообщая о нем, я рискую жизнью. Но сколько же жизней со времени своего первого отказа я помогла загубить! Их дьявольская власть сделала меня преступницей. Кровь! Кровь! Много жизней на моей совести. Не пора ли покончить и со своей? Ты пробудил давно умершее сердце. Что? Ты думаешь: неужели у ведьмы есть сердце?
В первый раз она сделала паузу и расхохоталась. Но я принял решение руководствоваться лишь своим внутренним голосом. А этот таинственный собеседник все время, пока я слушал дикие, несвязные речи женщины, говорил, не умолкая: «Иди направо! Иди направо!» Он звучал так громко, что мне казалось — она тоже может его услышать. И когда она стала вновь озираться по сторонам, я заговорил:
— Несчастная сестра, подай мне головню, чтобы я мог осветить свой путь. Я пойду дальше направо, вступлю в братство и позабочусь о том, чтобы ты была освобождена из этого ужасного плена.
— Пропал! Пропал! Пропал! — закричала ведьма и захохотала тем же демоническим смехом. — Хорошо! Я дам тебе факел; иди к своей смерти, иди! — Она осторожно освободилась от своих скользких питомцев, вытащила из костра горящую с одного конца головню и протянула мне. «Иди», — сказал внутренний голос, и сопровождаемый раскатами злобного смеха, я поспешил вперед. С моей одежды текли потоки воды.
Коридор был грубо вырублен в скале и изобиловал множеством поворотов. Освещая дорогу факелом, я шел по нему около трех четвертей часа, после чего, наконец, вступил в узкий туннель, ведущий вверх. Через пятнадцать минут он внезапно кончился — глухая стена перегораживала его. Подняв факел над головой, я не смог увидеть ни малейшего отверстия, но, опустив его вниз, нашел небольшой лаз в правой стене, почти у самого пола. Размером он был не более человеческого тела. Держа факел впереди, я протиснулся в него и очутился в большой черной комнате, где меня сразу окружили несколько фигур в черном.
Факелы освещали комнату. Осмотревшись, я увидел в центре ее свежевырытую в земляном полу могилу и рядом гроб. Перед отверстой могилой сидел человек, привязанный к стулу, и в моей памяти всплыли ведьмины слова. Неужели я действительно в руках черного ордена? Сомнения породили страх, и как только эти мысли утвердились в моем уме, меня охватила дрожь. Но, истово воззвав к своему внутреннему руководителю и попросив дать мне сил, я сумел ничем не выказать своей слабости.
— Дайте ему одежду, — велел один из людей, судя по облачению, главарь. Когда принесли черные костюм и плащ, он обратился ко мне, — кандидат, ты прошел первое испытание, однако, многое еще впереди. Сходи в купальню и перемени платье.
Я с радостью проследовал к ванне в глубине комнаты, подумав, что они, наконец-то, начинают проявлять некоторую заботу обо мне, и гадая: попытаются ли действительно заставить меня убить человека?