Не было в ночи той суеты людской, что оставалась при человечестве. Звёзды и луна, как и все дневное зверье, сладко спали, спрятавшись под темными хмурыми тучами. Деревья и живность недвижимая колыхалась по-звериному и танцевала на ветру, да так преимущественно! Хотелось сесть под кроной высокого дерева на мягкую траву, да под шум дождя подумать, порассуждать, привести мысли в порядок… Но было слишком опасно! Дикие звери, отдаленные от руки человечьей, не сильно любили как девушку, так и парня. Скорее опасались, или даже ненавидели. Не забыли всего того зла, что люди им сделали. Вот и защищались, не позволяя подойти к себе поближе.
Отдалённо от скамьи, на которой беззаботно отдыхала Россия, послышались незначительные шорохи и похрустывания. И причём, они казались такими приятными и нераздражающими. Душа только сильней полыхала свежестью и приливом энергии. Она уже догадывалась, кто решил напомнить о себе, слыша приближающиеся шаги.
Да, Казахстан порой мог встать даже в такие часы, отбивая в себе хоть малейшую прихоть ко сну. На работе же он не позволял себе такого, должность-то не менее важная, чем у самой россиянки. Режим дневной мог нарушиться, и всё бы летело бы к чертям! «А засыпать на заседании - дело непорядочное» говорил себе казах по утрам, когда не удавалось выспаться.
Если русская ожидала его появления, то он наоборот очень удивился, когда встретил свою любимую сестру на его излюбленном месте. Она сидела себе спокойно, и, не обращаясь, поглядывала радостным и немного измученным взглядом чуть в его сторону.
- Тебе не холодно? Может мне кофту принести? - даже не проговорил, а скорее прошептал тот.
- Нет, спасибо. Не нужно. Я не из мерзлявых.
Парень решил не изворачиваться с предложением и тихонько сел рядом, также поглядывая то на небо, то на пол или вовсе на россиянку.
- Чего не спишь? - первый развёл молчаливость он, разглядывая изодранные носы своих сапог.
- Мне кажется, что за мои поступки кто-то хочет меня убить. За жестокость, беспощадность. Понимаешь?
- У нас нет другого выбора. Либо мы убиваем, чтобы выжить, либо умираем от голода или от ярости диких зверей. Соберись! Кому сейчас легко?
- Это ты, говоришь о себе? - хихикнула девушка.
- Не только. Все сейчас стараются выжить, и разрушить потомки старого прошлого. Нам стоит выполнять то, что должны. И тогда у нас всё будет хорошо.
- Обещаешь?
- Обещаю.
Милая и легкая улыбка озарила лицо России. Казахстан всегда замечал, когда она счастлива, то становится еще прекраснее, даже если волосы торчат в разные стороны. И вообще, русская была довольно хороша собой и привлекательна. Милое славянское округленное личико, вздёрнутый носик, прекрасные васильковые глаза, пухлые манящие губы, длинная изящная шея. Не ускользнули от его взгляда небольшая аккуратная девичья грудь и слегка полноватые бёдра, вызывающие в нем огонь и желание. Все эти мелочи, пусть и обычные для других, казались казаху эксклюзивными и очаровательными. Порой, возникало такое необъятное чувство, хоть и чёрное, но душевное; потискать в объятьях своих недолговечных любимую маленькую малышку, попутно рассматривая её великолепия тела.
Их толкования стали сами по себе более богатыми и красноречивыми. Они давно уже оттолкнулись от реальности и перетекли в другие остроумные темы. Вообще, парень очень любил порассуждать, пофилософствовать, оспорить ту или иную мысль. Он, как представитель своего народа, для себя много читал и самообразовывался, что превышало ему статус. У него всегда всё было распланировано и организовано до мелочей. Хоть и иногда Казахстан отставал, но быстро, живёхонько успевал всё загладить, будто ничего и не было.
Сейчас же, когда с ним такой мыслящий собеседник, ему выпал огромный шанс в глубине этих речей, сделать хотя бы малёхонький намёк на его неравнодушие к россиянке. Хотя было их отнюдь не мало. Временами казаху казалось, словно она сама испытывает к нему чувства далеко не родственные, но все время яро их отторгает. Надо попытаться. Главное, начать издалека, а дальше он сумеет подобрать нужное слово.
– Подумай только, как красиво можно описать человека лишь посмотрев ему в глаза! - с воодушевлением сказала девушка. - Глаза отражают всё! Абсолютно! Опыт, ведения, моменты, переживания, неудачи или ошибки - это всегда можно прочесть.
Сделав небольшую паузу, она на миг призадумалась, а затем продолжила:
- У детей всегда глаза пусты и неинтересны в отличие от их мамаш. Дети не прошли того, что пережили их родители. Мне всегда было интересно наблюдать за ними, а в особенности за их матерями. К примеру: у полных и низких мам глаза всегда добрые и отзывчивые, передают теплоту и счастье. Они всегда… готовы прийти на помощь, защитить своё чадо и выглядят даже… м-м-м… как-то приветливо! С такими женщинами лучше не вступать в спор. Мне так кажется… - Россия мечтательно закатила глаза, а затем продолжила с новым вздохом. - У худеньких, прямолинейных и важных матерей наоборот. Они могут на людях быть добрыми, а дома совсем иными, что довольно сильно пугает. Но я не буду выбирать книгу по обложке… среди них могут встречаться мамы с другими обложками. Я знаю, моё мнение не рассудительно и лицемерно… но это видно по глазам!
Парень был задумчив и серьёзен. Половина сказанных ею слов он попросту пропустил. Но не специально. Казахстан думал о чём-то своём, причём так серьёзно и глубоко. К своему везению, ему удалось запомнить пару замечаний русской, не выставив себя невежей.
- Про полноватых мамаш, ты хорошо подметила. – Нашел он что ответить.
Она молча кивнула, смущённо отвернув голову в сторону крыльца. «И всё же, Каз остался чудаком» отметила россиянка и видно погрустнела, собираясь пойти обратно в бункер.
- Стой, Рос!
Всё же решился на неизбежное.
- Что такое?
- Сядь. – Похлопал рукой возле себя казах.
Не предавая особого внимания на его внезапную смену настроения, девушка послушно приземлилась рядом с братом, заставляя его сердце биться быстрее от столь неожиданной близости.
- Так что ты хотел?
- Я… - слова не связывались, а волнение не давало покоя. - Мне бы хотелось тебе кое-что рассказать.
- Ого. Я заинтригована.
Казах моментально покраснел, понимая, насколько глупо он будет выглядеть, задавая ей достаточно личные вопросы.
- Послушай, а у тебя были хоть раз отношения?
И тут мир, будто бы остановился на месте. Щёки России вмиг зарделись, глазенки распахнулись, а сердце заколотилось в груди словно сумасшедшее. Его любопытство озадачило и смутило ее, однако быстро взяв себя в руки, русская сделала глубокий вдох и посмотрела на парня.
- Конечно. А зач….
- Нет, я просто! – резко прервал ее тот, удивляя еще сильнее. - У меня есть друг… нет… Коллега! Ему нравится одна особа. Она очень даже близка к нему. Настолько близка, что договаривает за ним любую мысль…
- Надо же. Твой друг везунчик! - улыбнулась россиянка.
- Нет, не в том смысле, близка… Как же это тебе объяснить…
- Ох, говори уже как есть! Твою ж мать! Мне не пять лет.
От нахлынувшего на нее недовольства и волнения, девушка строго взглянула на Казахстан, скрестив свои нежные руки на груди. Что ж он мог поделать, ему ведь так неловко. Трудно в таком случае упорядочить свои мысли.
- Ну… Ему нравится сестра… А сказать он ей в глаза это… не может. Вот! И любит не как близкого по крови человека, а… как девушку. Совершенно не родную.