Родители Славика приказали долго жить, еще когда он маленький был.
Бабушка его воспитывала. Потом она умерла. Квартиру свою за ним оставила.
Теперь в этой квартире жена полная хозяйка. Славик уверен, что, если бы не водка, все было бы хорошо. Жена бы его ни за что не выгнала. Но… Но пить он продолжает по-прежнему.
Ниже некуда бедолага опустился. Самый натуральный бомж. Некогда приличный костюм в отрепья превратился, куртка до невозможности заношена, ботинки каши просят. Но надо отдать Славику должное. Не воняет от него.
Держится он еще. Говорит, что следит за собой. Раз в две недели в баньку ходит. Одежду стирает. И волосы стрижет. Бреется.
Может быть, потому, что не совсем он опустился, его на работу и взяли.
Уже целую неделю он работает. Только не говорит, где. Зато деньги показывает. Сто рублей в день. Говорит, это бешеные бабки. Но Брат знает, что это сущая мелочь. Только откуда он это может знать?
К утру от этих «бешеных» бабок ничего не остается. Две бутылки водки, кусок дерьмовой ливерной колбасы, хлеб. Вот их ужин. Славик рад безумно. Да и Брат нос не воротит. Жрать что-то надо. И выпивка — тоже дело неплохое.
Успокаивает. Только вот курить у него никак не получается. Тошнить начинает, голова кружится.
Сегодня Славик не только тормозок с суррогатной водкой и харчем принес. Он еще и в новой одежде пришел. Заношенные джинсы. Не первой свежести, понятное дело. Кроссовки не то чтобы уж очень древние — носки стерты до дыр, но подошва не отваливается. Рубаха байковая в клеточку. И темный от грязи свитер с вышитым «Бойс». Лет десять назад такие свитера были в моде… Ну откуда он все это знает?
— А твое шмотье где? — спросил Брат.
— Да выбросил.
— Мог бы и мне отдать.
Нужно быть очень смелым, чтобы напялить на себя грязное рванье Славика. Но Брату деваться некуда. Он в одних кальсонах, от апрельского холода его спасает какое-то вшивое одеяло.
— Да ну, дерьмо всякое носить, — интригующе подмигнул ему Славик. — Думаешь, я о тебе не позабочусь, да?
Он вышел из комнаты. Через несколько секунд вернулся. В руках узел. Он развернул его. И в Брата полетели точно такие же, как у него, джинсы.
Только еще грязней. Старые стоптанные «Саламандры». Дырявая футболка. И свитер. Серый, вязаный свитер, молью трахнутый.
— Ничтяк, да? — лыбился Славик.
— Спасибо!
Брат был рад этому нищенскому тряпью.
— А еще у меня вот что есть! — Славик показал новенькую одноразовую бритву фирмы «Bic».
— Ты бреешься первым! — почему-то решил он.
— С чего бы это? — спросил Брат.
— Ну, в тебе точно никакой заразы… В смысле СПИД там…
— Почему ты так думаешь?
— Не знаю, — пожал плечами Славик. — Это ты сейчас такой зачуханный. А когда я тебя подобрал, от тебя дорогим парфюмом тянуло.
— Ну и что?
— А то… Уж поверь мне. Раньше ты в дорогих костюмах хаживал, где-нибудь в элитном клубе спортом занимался, девочек дорогих имел…
— А дорогие девочки СПИДом не болеют?
— Да вообще-то, болеют. Но дешевки болеют чаще. А я с дешевками только дело и имею.
— Интересно? А ну расскажи.
— И расскажу. И покажу… Завтра.
Утром он проснулся раньше Славика. Походил по пустынной квартире с обвалившимися потолками. Нашел какой-то дырявый таз, кое-как набрал в него воды. Нашел кусок зеркала, засохший обмылок. Хотел побриться. Но к тому времени проснулся Славик. Он его и отговорил от этого дела.
— Намучаешься только, — покачал он головой. — У меня тут денег немного осталось. Сейчас в баньку сходим. Там и побреемся.
В бане, куда его привел Славик, на них смотрели с явным презрением. А мужик-банщик даже хотел погнать их прочь. И только билет на двоих, который протянул ему Славик, немного успокоил его.
— Ходят тут всякие уроды… — пробурчал он. — Сифилис разводят.
Перед тем как раздеться, Брат посмотрелся в зеркало. Одежда — рванье, волосы космами висят, кровь, налипшаяся на них, под глазами мешки. Сто лет не бритый. Словом, видок еще тот.
Правда, после баньки он стал куда приглядней. Совсем на бомжа не похож. Разве что одежда — старье. Но ведь она вроде как чистая — не воняет от нее. Только вот банщик все равно остался при своем мнении. Как были они для него бомжами, так ими и остались. В принципе он был прав.
Бомж — человек без определенного места жительства. У Брата своего жилья нет. Плюс к тому еще ни имени, ни фамилии. Он вообще не знает, кто он такой. Возможно, у него есть жена, дети, свой дом, свой бизнес. Но как ни пытался он что-либо вспомнить из старой своей жизни, это у него не получалось.
Ничего, может быть, когда-нибудь все встанет на свои места. А пока нужно бороться за свое, пусть и нищенское, существование.
Сначала на метро, а затем на трамвае Славик и Брат добрались до какого-то высокого дома. А там подвал. Обшарпанная дверь, и никакой вывески.
— Вот здесь я и работаю, — чуть ли не с гордостью сообщил Славик.
— А вот не угадал! — послышался вдруг грубый мужской голос. — Ты здесь больше не работаешь…
Брат обернулся и увидел здорового бородатого мужика. Рядом с ним девчонка лет двадцати. Короткая кожаная куртка, короткая юбка, ножки неплохие. И на мордашку очень даже ничего. Грива каштановых волос.
— Евгений! — обиженно протянул Славик. — Но ты же обещал!
— Что я тебе обещал? — небрежно усмехнулся бородач. — Я тебе говорил, что ты работаешь, пока ты мне нужен.
— Все время был нужен.
— А сейчас не нужен. Все сцены бомжацкой любви отсняты. Хватит.
— Ну, Евгений…
— Я сказал, все!
Бородач словно забыл о Славике. Но продолжал стоять на месте. И с интересом рассматривал Брата.
— Ты кто? — наконец спросил он.
— Конь в пальто! — невольно вырвалось у Брата.
— А как прыгает этот твой конь? — ничуть не смутился бородач.
— Не понял юмора…
— На девок член стоит?
— А это зачем?
И снова бородач посмотрел на Славика.
— Он что, не знает?
— Нет, — помотал головой Славик. — Но он согласится. Вот увидишь, Евгений, с ним все будет в порядке. Бери его, не пожалеешь.