- И как же мне это сделать? - С горечью спросил я.
“Подумай!“ скомандовал демон; затем он вздохнул с чем-то похожим на раздражение. “Используй свое воображение!“
Слово "воображение" заставило меня вспомнить то, что сказал мне аббат, когда отчитывал меня за то, что я пишу свои собственные отчеты: воображение принадлежит Богу. Не нам, бедным людям, пытаться использовать эту способность. Я использовал свои собственные слова, а не просто копировал существующий текст. Аббат предупреждал меня, что это грех, и теперь этот демон искушал меня снова использовать свое воображение. Со звуком, похожим на удовлетворенный смешок, изображение на потолке исчезло, и я остался наедине со своими мыслями. Их было очень много. Они кружились вокруг моей головы так быстро, что я больше не спал в ту ночь.
На следующее утро, когда мой лоб все еще пульсировал от боли ожога, меня снова отвели в камеру пыток. Инквизитор и брат Сабден уже ждали меня. Меня потащили к креслу, но когда они начали пристегивать меня ремнями, я окликнул их:
- Я готов во всем признаться!
Глава 14: Сильная Неприязнь к Инквизиторам
- Ах! Признание! - Инквизитор жестоко улыбнулся, а монахи продолжали крепко привязывать меня к металлическому стулу. - Я слушаю тебя, брат Беовульф. Я дам тебе самое большее, минуту, прежде чем брат Сабден начнет свою работу. Но, пожалуйста, не трать мое время впустую.
Ко мне подошел брат Сабден. Он держал в руках маленькие плоскогубцы и жадно смотрел на мой рот. Похоже, он намеревался начать с удаления моих зубов. Я даже вспотел от страха.
После визита демона я долго лежала без сна, отчаянно размышляя, планируя, что именно сказать. Несмотря на то, что он дал мне совсем немного времени, я начал с вопроса:
- Отец, ваши слуги нашли что-нибудь в книгах Ведьмака Джонсона о его магических практиках и ритуалах?
Отец Ормскерк покачал головой.
- Пока нет, но там много книг, и этот процесс займет некоторое время. Ты сам предложил мне исповедаться. Можешь ли ты сэкономить наше драгоценное время и указать, где в книгах этой библиотеки можно найти такую информацию?
- Нет, Отец, потому что в этих книгах ничего не записано, - ответил я ему. - Ведьмаки не записывают такую секретную информацию. Они хранят все это в своих воспоминаниях, и теперь некоторые из них хранятся в моих.
- И теперь ты готов раскрыть эти секреты?
- Да, Отец.
Инквизитор поспешно сел, затем сделал знак брату Сабдену, который неохотно вернул плоскогубцы на поднос, затем сел рядом с ним и взял ручку. Когда он окунул его в чернильницу, то выглядел более чем слегка разочарованным.
Монахи расстегнули кожаные ремни, и я поднялся на ноги, мои ноги дрожали.
- Садись, брат Беовульф, и начинай, - приказал Инквизитор, указывая на стул, стоявший напротив него. Я так и сделал, затем глубоко вздохнул, прежде чем заговорить.
- Одно важное заклинание, которым пользуется Ведьмак Джонсон, называется Максимус. Это похоже на заклинание наваждения, часто применяемое ведьмами, когда старое и уродливое лицо и тело могут казаться красивыми и соблазнительными. Однако в случае с Ведьмаком цель состоит в том, чтобы заставить пользователя заклинания казаться более крупным и свирепым. Когда он использует его против ведьм, это приводит их в ужас и замешательство, что облегчает их связывание серебряной цепью.
- Хорошо. Очень хорошо, Брат Беовульф! - Сказал отец Ормскерк, улыбаясь мне, пока брат Сабден записывал мои слова. - Ты знаешь слова заклинания?
- Я отрицательно покачал головой. - Джонсон бормотал эти слова себе под нос.
- Очень жаль – но продолжайте свой рассказ.
Не теряя времени, я начал перечислять заклинания для связывания домовых или их изгнания, а также для борьбы с задержавшимися призраками. Я говорил быстро, повторяя ложь за ложью. Говорить такую неправду было противно всему, во что я верил, но я боялся, что меня будут пытать. Я бы сказал или сделал все, чтобы избежать такой боли.
Инквизитор не просил меня притормозить, и я с удовлетворением наблюдал, как брат Сабден изо всех сил старается не отставать от моего потока слов.
Затем я остановился и приготовился приступить ко второй части своего обмана.
- Конечно, заклинания не работают без чар, - сказал я.
- Чары? Ты имеешь в виду амулеты, брат Беовульф? Они сделаны из железа, серебра или дерева? - В голосе отца Ормскирка слышалось нетерпение.
- Это костяные чары, отец, пропитанные адской магией. Некоторые-это кости, взятые у недавно умерших в полночь, украденные из свежевырытых могил.
- Скажи мне, брат Беовульф, ты участвовал в таких кражах? - спросил он.
Я отрицательно покачал головой.
- Все необходимое собрано ближе к зимнему солнцестоянию, - спокойно соврал я. - У Ведьмака Джонсона есть целый склад таких вещей, которых ему хватит на много лет.
- А где можно найти этот тайник? - нетерпеливо настаивал Инквизитор. - Он спрятана в его доме?
- Он никогда не держит амулеты долго в одном месте – они слишком ценны - сказала я, продолжая врать. - Он перемещает их с места на место. В данный момент они находятся в заброшенном фермерском доме. Я мог бы отвезти вас туда завтра и показать их тайник ...
Отец Ормскерк долго смотрел на меня. - А это далеко отсюда? - спросил он.
- Нет, не больше двух часов ходьбы, - ответил я.
- Тогда зачем ждать до завтра? Мы отправимся сразу после обеда, брат Беовульф! - торжествующе воскликнул он.
У меня упало сердце. Я сделал все хорошо – даже лучше, чем ожидал, – и Инквизитор поверил всему, что я сказал. Но теперь я совершил большую ошибку. Мне следовало бы притвориться, что амулеты спрятаны далеко от Солфорда. Тогда нам пришлось бы готовить провизию, а это потребовало бы времени. По словам демона, моя возможность спастись была завтра, а не сегодня.
Я не только не сумел спасти свою собственную шкуру, но теперь понял, что если Инквизитор поверит моему рассказу, то Том Уорд и Ведьмак Джонсон окажутся в страшной опасности – если им вообще удастся сбежать от ведьмы.
У меня было достаточно времени, чтобы обдумать все это, пока монахи возвращали меня в мою келью в ожидании дальнейших распоряжений Инквизитора. Небо было ярко-голубым, и на нем не было ни облачка. Но когда я выглянул в высокое окно, то, к своему удивлению, увидел, что начался дождь. Через несколько мгновений он превратился в проливной ливень, заслонивший мне вид на каменистый склон холма и устремившийся прямо в открытое окно. Мне пришлось отступить в дальний угол камеры, чтобы не промокнуть.
Примерно через час дождь немного утих, но все еще не собирался прекращаться. Небо теперь было темно-серым до самого горизонта.
Я услышал, как в замке повернулся ключ, и в мою келью вошел брат Хэлсолл. Молча осмотрев ожог на моем лбу, он втер в него свежую мазь.
- Без сомнения, ты будешь рад услышать, что вас ждет горячий ужин, - сказал он мне. А потом он сообщил мне еще более приятные новости. – Из-за плохой погоды Инквизитор отложил наш визит на заброшенную ферму до завтра. Я был спасен!
Мы отправились в путь в середине утра. Небо было ясным, и солнце грело наши головы, когда мы направлялись на восток, к ферме.
Инквизитор шел впереди, высоко поднявшись на своем вороном коне. Я шел чуть левее него, а брат Сабден следовал за мной по пятам. Я не был закован в цепи или связан веревками. Я мог бы убежать, но знал, что далеко не уйду. Отец Ормскерк легко мог бы сбить меня с ног, а полдюжины вооруженных монахов следовали сразу за нами – не говоря уже о брате Сабдене, которому требовалось лишь малейшее оправдание, чтобы причинить мне боль.
Я вел их к заброшенному фермерскому дому с новым обитателем – домовым-стукачом. Я выбрал его потому, что это было знакомое место, и поскольку он был временно заброшен, я также знал, что никому не доставлю неприятностей – хотя, подумал я про себя, у меня уже были серьезные неприятности. Я предал Ведьмака Джонсона, да и Тома Уорда тоже. Я дал Инквизитору все доказательства, которые ему были нужны, чтобы пытать и сжечь их обоих.