Он шагнул в тёмный угол и выхватил оттуда огромный сачок размером с гимнастический обруч. Его древко напоминало побывавшее не в одном турнире рыцарское копьё, а зелёная сетка на обруче – знамя некоего природолюбивого дворянского рода.
Сергей стукнул древком в пол, словно вызывая на бой окрестных феодалов.
– Будем делать кормление и ловление!
Моё сердце, и без того колотившееся под тяжестью ведра, забилось с нечеловеческой силой. Оно явно хотело выскочить из груди и убежать, чтобы не участвовать в непонятном ловлении.
«Ничего, – думал я, – главное – войти в клетку. Дальше будет проще».
Свободной рукой Сергей подхватил ведро с мешанкой и прикрылся им, как щитом.
– М-м?
Я перевёл это как «Пошли?».
Мы снова оказались на крыльце.
Сергей уже собирался открыть левую калитку, но вдруг поставил ведро на ступеньку и прислонил сачок к стене.
– Совсем забыл! Канюк-то не кормленный!
Я перекинул ведро в левую руку.
– Мяса бы! – Сергей в задумчивости укусил усы.
Я уже понял, что он был человеком практическим. И голова у него работала как надо.
«Зачем же мясо, – решила она, – если есть рыба!»
Сергей выхватил ржавый нож, который был вставлен в ячейки сетки, и отрезал кусок минтая.
Повертев его зачем-то пред лицом и даже понюхав, Сергей открыл правую калитку.
«Верно, – думал я, – главное – войти в клетку. А дальше как по маслу».
Вдруг Сергей подскочил к птице, прижал её голову к земле и надавил коленом на бурую спину. Я глядел на это, разинув рот. Сергей завёл пальцы между челюстями хищника и принялся запихивать ему в глотку кусок рыбы.
Видимо, порция оказалась велика и глотать её канюку было трудно. Я почти физически ощутил напряжённость борьбы между птицей и человеком. Однако человек всё-таки сильнее. И канюку пришлось в этом убедиться.
– Ешь, ёлки зелёные! – Сергей, пыхтя, всунул кусок в такую глубину, из которой канюк вернуть его уже не смог.
Схватив хищника за лапы, Сергей подтащил его к бетонному канальцу и влил в птичий рот немного воды. Канюк заглотал, и минтай пошёл по пищеводу. Процесс кормления поразил меня своей энергичностью.
Затем Сергей резко отбросил птицу, словно спортсмен, толкающий ядро. Канюк захватал лапами воздух, забил крыльями, но хватать было уже некого. Сергей вылетел во двор и со звоном захлопнул калитку.
Привалившись к ней снаружи, он некоторое время наблюдал, как канюк гневно танцует на мохнатых ногах боевой танец. Было видно, что он призывает Сергея сразиться в честном бою. Но дело было сделано.
Сергей повернул ко мне нос-крючок и спросил:
– Что главное в работе с опасными животными?
– Войти в клетку? – предположил я.
Сергей покачал головой.
– Вовремя из неё выйти!
4 клетка
Сергей подхватил ведро с мешанкой, сачок и толкнул ногой левую дверцу. Я двинулся было следом, но остановился, увидев хозяина первой клетки. Опершись на одну лапу, как на сваю, а другую поджав к брюху, возле бетонного канальца дремал марабу.
При нашем появлении он открыл один глаз и стал следить за нами. Марабу был похож на деревянного идола, вырезанного диким африканским племенем. Лишь золотой глаз был живым, существующим будто отдельно от остального тела. Я с ужасом обнаружил, что изнутри клетки марабу кажется значительно больше, чем снаружи.
В первую очередь обращал на себя внимание огромный клюв цвета моржового клыка. Он покоился в пышном пуховом воротнике, словно меч в мягких ножнах. А ведь меч из ножен иногда вынимают! Например, чтобы сразить незваных гостей.
Клюв притягивал взгляд, и я уже ничего не видел, кроме этого белёсого клинка. Окружающий мир превратился в его сияние.
Близкое знакомство с марабу изменило ход моих мыслей.
– Какая птица в зоопарке самая опасная?
Сергей собирался войти в следующую клетку. Но мой вопрос заставил его остановиться и задуматься. Он вновь укусил усы, которые, очевидно, помогали ему сосредоточиться.
– Сложно сказать. – Сергей взглянул сквозь сетку в следующий вольер.
Там, нервно пританцовывая, ходила птица-секретарь. На её затылке волновались мягкие чёрные пучки. Казалось, что у неё за ушами заложены писарские перья. Глаза птицы глядели сквозь маску, вроде той, что носил знаменитый киноразбойник Зорро. Только у птицы-секретаря она была оригинального жёлтого цвета. Глядя на длинные короткопалые ноги, я вспомнил, что основной корм этой птицы – ядовитые змеи. Обнаружив их, она вот так начинает плясать вокруг, нанося удары ногами. И, что самое жуткое, ей совершенно всё равно, ядовитых змей она ест или нет. В её желудке и те и другие перевариваются с одинаковым успехом!