— Вон до той коряги дойду и поворачиваю обратно, — с унынием сказал наш третий товарищ.
— Какой коряги? — насторожился Климыч и вдруг заторопился вперёд.
Мы бросились за ним. Когда подбежали к «коряге», Николай Климович встретил нас строками пушкинского стиха:
Действительно, из земли выступали огромные серые кости. Мы поняли, что здесь погребён скелет какого-то крупнейшего животного.
Отдохнув, принялись разгребать землю: выкопали позвонок величиною с ведро, нашли окаменевшие раковины устриц и кусок панциря черепахи. Если бы удалось обнаружить панцирь целиком, то он, наверное, походил бы на большой круглый стол, за которым можно было посидеть, обсуждая наши находки.
Мы с товарищем оживлённо и взволнованно обменивались впечатлениями, а наш предводитель раскрывал тайны вымерших животных. Климыч по праву считался среди нас первоклассным натуралистом, но особенно увлекался он природой древних геологических эпох. От него мы узнали, что когда-то на большей части планеты рокотал океан. А двадцать пять миллионов лет назад на месте Аральского, Каспийского, Азовского, Чёрного и Средиземного морей образовалось одно огромное Сарматское море, которое обособилось от океана. Таким образом, кости, обнаруженные нами, могли принадлежать как обитателям Сарматского моря, так и Мирового океана.
Спустя некоторое время мы получили ответы на все вопросы: в посёлок рыболовецкого колхоза прибыл отряд палеонтологической экспедиции Академии наук. Как известно, палеонтологи занимаются изучением ископаемых животных и растений. Николай Климович рассказал сотрудникам отряда о нашем походе в урочище Мерген-Сай, и вскоре там закипела работа. Все кости осторожно очистили от земли и покрыли гипсом, чтобы предохранить скелет от разрушения. Учёные установили, что кости принадлежали гигантскому киту. О такой ценной находке можно было только мечтать. Ещё бы! Киты в Сарматском море не водились, наш кит заплыл сюда ещё во времена существования Мирового океана.
— Теперь понимаете, почему наше чудо-юдо имеет мировое значение? — смеялся Климыч.
Позже он часто любил рассказывать о том, как на берегу небольшого Аральского моря обнаружил исполинского кита. Когда доверчивые слушатели выражали удивление, откуда в полупустыне взялись кит, Климыч хитро улыбался и, прежде чем начать своё повествование, говорил:
— Мы старые пираты, нам все нипочём!
Шакалы
Моё знакомство с шакалами состоялось на берегах Аму-Дарьи. В тот год после паводка вода в реке вдруг резко спала и в образовавшихся озерцах осталось много молоди ценных рыб: усача, осетра-шипа, сазана, леща. Меня послали помогать людям, спасавшим молодь. Они прорывали канавы, по которым мальки уходили в Аму-Дарью, или облавливали водоёмы неводами и пойманную рыбу в чанах отвозили к реке.
В первую же ночь я услышал протяжный, наводящий тоску и страх вой — будто плакали дети.
— Шакалы, — сказал инспектор-казах, ночевавший со мной в одной палатке. — Наши старики до сих пор считают, что ходят в темноте чудовища с железными когтями, нападают на людей и терзают их. Потому и раздаются по ночам такие вопли.
— А что представляет собой шакал? — поинтересовался я.
— Шакал похож на волка, но поменьше его. Морда острее, хвост более короткий. Очень труслив, но хитёр, как лиса. Подкрадывается так осторожно, что и не услышишь, и не увидишь его. Мех у шакала рыжеватый, с пепельным оттенком. Плохой мех, но шапки и куртки шить можно. Охотится на грызунов, птиц. Ест падаль… Ты рыбу хорошо спрятал? — неожиданно спросил меня инспектор.
— Накрыл тазом, а сверху тяжёлый камень положил, — ответил я.
— Как бы не украли. Они, знаешь, какие воришки? — засмеялся мой собеседник.
Утром, выйдя из палатки, я увидал, что таз отброшен далеко в сторону, а в ведре ни одной рыбины.
Через несколько дней мне представилась возможность поохотиться на шакалов. Я мечтал отомстить пронырам.
Мы с инспектором выбрали широкую поляну среди камыша, взяли старый мешок, набили травой и сунули в него ногу убитого кабана. Мешок положили на середину поляны, а сами с заряженными ружьями спрятались в камышах. Прошло примерно полчаса.
— Смотри, никак мешок шевелится? — прошептал вдруг инспектор.