— А с рыжьем как?
— С этим похуже, ваше благородие. Договариваться надо, — с многозначительной интонацией в голосе подмигнул стражник. Как ни странно, но смысл вопросов он улавливал верно.
— Лады… разберемся! — глубокомысленно запустив пятерню в могучий загривок, произнес Вовка. Другая рука в это время уже шарила по карманам. Справедливости ради стоит заметить, что по своим. Через мгновение на свет появилась горсть мелочи лишь по крайнему недоразумению именуемая серебром.
— Король или падишах? — с уважением поинтересовался Гарген, разглядывая блестящий лысый профиль на аверсе рублевой монеты. — Небось, из далеких стран деньги?
— Это, брат, не деньги, а способ добычи, — непонятно буркнул чем-то недовольный Вовка. Быстро пробежавшись взглядом по тускло освещенной зале, он небрежно обронил: — В том углу… что за фраерок сидит?
Головы стражников синхронно повернулись в указанном направлении. Интересующий их субъект оказался щеголеватым франтом с тонкими усиками на смуглом, худощавом лице. Ослепительно белый костюм, ладно сидящий на хорошо скроенной фигуре, резал глаз в полумраке захудалого деревенского трактира. Двое его спутников — коротко стриженные здоровяки, в чем-то неуловимо схожие с франтом — были одеты в черное и внимания к себе почти не привлекали.
— Это дон Сантиго, кабальеро из Гишпандии. Магическая инквизиция, за ведьмами деревенскими охотятся. Если у кого нет гильдейской грамоты, на костер волокут.
Прожевав последние слова вместе с прожаренным куриным крылышком, Гарген презрительно сплюнул обглоданную косточку на дощатый пол.
— Ходят слухи, что он бастард князя Темного Клана, — торопливо предупредил Ажот, с опаской пряча взгляд от посмотревшего в их сторону кабальеро.
Вовка шумно отхлебнул глоток ячменного пива из глиняной кружки и презрительно процедил:
— Да, хоть племянник генерального секретаря… Долго он тут торчать намерен?
— Кто?.. Секретарь? — глуповато переспросил Гарген.
— Нет, блядь, племянник! — разозлился Вовка и яростно прошипел: — Кабальеро, хер ему в очко! — Помолчав пару секунду, с угрозой добавил: — И тебе заодно!
Стражник поперхнулся пивом и с опаской отодвинулся от Вовки:
— Я не из таковских, господин капитан. Да и кабальеро… он ведьмачек не только на костер тащит.
— Ты идиот? — грустно осведомился браток.
— Никак нет, ваше благородие! — выпучил глаза Гарген.
— Я тебя спросил: долго ли здесь будет ошиваться этот баклан?
Облегченно выдохнув, стражник сказал:
— Дык, весь день и просидит. Делать ему все равно нечего.
Вовка, поманив пальцем стражников, склонился поближе:
— Так, пацаны, слушаем меня сюда. Есть тема — разводим лоха. Но сначала сходим за волыной. Ясно?
— Так точно, ваше благородие! — дружно ответили стражники. Судя по алчному блеску в глазах, блатная музыка препятствием для них не служила.
Местный гарнизон квартировал на околице селения в длинном деревянном бараке, окруженном со всех сторон частоколом из заостренных бревен. В дальнем углу просторного плаца белел известняком аккуратный одноэтажный домик с железным петухом на зеленой крыше. На стук в дубовую дверь вышел на крыльцо красномордый десятник, слеповато щурясь от яркого солнца и блаженно почесывая волосатое брюхо, вываливающееся из расстегнутой рубахи. Стряхнув прилипшие к рыжей бороде крошки, он недовольно буркнул, презрительно оттопыривая нижнюю губу:
— Чего надо?
Гарген быстро подскочил к десятнику и, уткнув ему в ухо свой кривой нос, торопливо зашептал, булькая и глотая слова. Десятник недовольно сморщился и с трудом выдавил из себя приторную улыбку, приглашающим жестом развернув ладонь:
— С этого и надо было начинать. Прошу вас, господин капитан, в наши скромные чертоги.
Последнее слово Вовке не понравилось, а от пояснений Знайки он привычно отмахнулся. Протопав вслед за десятником по темному коридору, троица вошла в зарешеченную комнату, освещаемую тусклыми лучами солнца, с трудом пробивающимся через мутное стекло небольшого оконца, и сиротливо смолившим факелом.
— Вот здесь, все наше оружие, — пояснил десятник, делая щедрый взмах рукой. — Можете выбирать все, что вам заблагорассудится.
Выбирать, собственно, было не из чего. Десяток ржавых сабель в обтрепанных, кожаных ножнах, деревянные щиты с порубленной оковкой, растрескавшиеся луки и другая, не менее ценная армейская утварь. Все это Вовке не нравилось по одной простой причине: пользоваться этим он не умел. Не нравилась ему и гладкая речь хозяина, и хитрая физиономия, по которой хотелось немедленно провести любимую комбинацию ударов.
— Арбалеты есть?
Это было единственное средневековое оружие, которым он владел. В летних спортивных лагерях они осваивали древнее воинское искусство, невзирая на яростную ругань тренеров — мишени превращались в решето моментально. Арбалеты свободно покупались за границей в местных охотничьих магазинах. С таможней проблем не было — современная биатлонная винтовка от средневекового оружия отличалась незначительно. С их точки зрения.
Красномордый многозначительно замялся:
— Вообще-то, есть парочка, но они уже зарезервированы господином полковником.
— Показывай! — скомандовал Вовка и видя сомнения десятника, добавил: — Перетрем, все в ажуре будет.
Первый выставленный образец он забраковал моментально: тяжел, несбалансирован и… просто не понравился. Второй заставил его присвистнуть от восторга. Легкая изящная игрушка не оставляла никаких сомнений в своей грозной смертоносности.
— Гномы делали? — спросил Вовка, глядя на десятника сквозь прицел арбалета.
— Что вы, господин капитан, — протянул с презрением красномордый. — Это же работа Мастера Дана. А братья Гномм даже болт прямой сделать не могут.
— Есть где испытать?
— За домом имеется полигон. Прошу за мной.
Небольшой пустырь был усеян разнообразными мишенями: более привычными — круглыми, и в рост человека. Вовка вставил болт и с трудом взвел рычаг. Рядом затаили дыхание стражники, чуть поодаль с усмешкой взирал за приготовлениями десятник. Выбрав самую дальнюю мишень, до которой было шагов пятьдесят, Вовка плавным движением поднял арбалет. Спусковой щелчок последовал сразу — без прицеливания. Короткая стрелка, со свистом прорезав воздух, воткнулась точно в нарисованное сердце.
— Снайперский выстрел, господин капитан.
В голосе красномордого впервые за все время появилось неподдельное уважение. Но про дело он, тем не менее, не забывал.
— Вам это будет стоить пять золотых.
— Сколько я могу взять из воинской кассы?
— На сегодня лимит исчерпан.
— Пятнадцать процентов.
— Господин капитан знает это слово?
— Пасть порву!
— Капитан элитного подразделения приравнивается к общевойсковому полковнику. Предельный уставной лимит — двадцать золотых.
Десятник шпарил как по бумажке. Хитрым взглядом окинув братка, с детским восторгом рассматривающего игрушку, он вкрадчиво продолжил:
— Тридцать процентов от всей суммы. И десять золотых за арбалет.
Вовка почесал в затылке и внес встречное предложение:
— Мне отдашь двенадцать, распишусь за двадцать.
— Десять, господин капитан.
— Яйца отрежу!
— Договорились, ваше благородие.
Ведомость в руках гарнизонного кассира материализовалась прямо из воздуха. Крякнув от удивления, Вовка спросил:
— Где расписываться?
— Господин капитан обучен грамоте?
— Отрежу и в глотку забью!
— Вот здесь, ваше благородие.
Покинув гостеприимного хозяина, Вовка подозвал вышедших следом стражников.
— Так, братва, запоминаем, что нужно будет сделать…
Обстановка в трактире за время их отсутствия не поменялась. Кабальеро со спутниками так же сидел за дальним столом, не обратив никакого внимания на вошедшего Вовку. Машинально шлепнув по заду пробегающую мимо официантку, он заказал пива и присел за соседний столик. Через десять минут, громко хлопнув дверью, в трактир ввалился запыхавшийся Гарген и широким торопливым шагом направился к инквизиторам. Остановившись перед белоснежным франтом, стражник заискивающе произнес: