За спиной капитана вели огонь два ручных пулемета, пытаясь поддержать наступающих. Ближний из них перехлестнула трасса «МГ-42». Первый номер был убит, вышибло диск из зажимов. Второй номер расчета потянул «Дегтярев», чтобы перезарядить, но увидел, что казенник смят.
Вскоре замолчал и другой «Дегтярев», его достал крупнокалиберный пулемет. А командир роты вместе со своим ординарцем доползли до огнеметчиков.
– Чего лежите? Фрицы уже орудие развернули.
– Ты попробуй, сунься под пули с этим баллоном. Сгоришь, как свечка. Да и не достанем мы ихнюю пушку. Огнемет всего на сорок метров бьет.
– Ползем вместе, – капитан решительно потянул бойца за шиворот.
Семнадцатилетний ординарец подтолкнул второго огнеметчика:
– Двигай, не спи. Капитан, что ли, вместо вас воевать будет?
Расчет тяжелого орудия напряженно застыл на своих местах. Угол горизонтального обстрела пушки составлял всего одиннадцать градусов. Артиллеристы напряженно прислушивались к звуку моторов русских самоходок. Где они вынырнут?
Но опасность подстерегала расчет 150-миллиметровки с другой стороны. Старшина Николай Шендаков вместе с тремя бойцами своего отделения подползли к орудию на сто метров и открыли огонь из автоматов.
Через короткое время их засек расчет крупнокалиберного «машингевера», но они успели очередями из «ППШ» срезать двоих артиллеристов из расчета орудия и заставили остальных спрятаться за щит или залечь.
– Бей по орудию, – приказал огнеметчику капитан Бобич, пристраивая автомат.
– Далеко. Пришибут нас.
– Две жизни прожить хочешь, дядя? – выругался ординарец и дал очередь в артиллериста, вставшего за прицел орудия.
Младший сержант нажал на спуск своего ружья. Струя горящей жидкости выплеснулась метров на сорок, не достав пушку. Но полоса огня и черного смолистого дыма образовала клубящуюся завесу. Загорелся мох, добавив еще дыма.
– Жарь, дядя! – кричал ординарец Андрей.
Младший сержант уже понял замысел капитана и выстилал новые полосы шипящего огня.
Под прикрытием дымовой завесы к орудию приблизились разведчики и бросили несколько «лимонок», срезав осколками наводчика и еще одного из уцелевших артиллеристов. Массивное орудие стояло заряженное и готовое открыть огонь, но стрелять из него было некому.
Расчет «Дегтярева» сумел подползти поближе и точными очередями заставил замолчать крупнокалиберный «машингевер». Оба взвода поднялись и снова двинулись вперед. Однако усилили огонь остальные пулеметы, а через несколько минут снова замолотил крупнокалиберный «машингевер».
Атакующие бойцы залегли. Саша Бобич, недоучившийся студент, пришедший на фронт в начале марта сорок третьего зеленым младшим лейтенантом и уже набравшийся достаточно опыта, тоже лежал вместе с бойцами.
Расстояние до немецких позиций оставалось всего ничего. Но подняться и одолеть последние десятки метров было невозможно. Вели непрерывную стрельбу не только пулеметы, но и автоматы, винтовки. Летели, кувыркаясь в воздухе, гранаты-колотушки и взрывались в опасной близости.
Огнеметчики меняли баллон. Пуля, звякнув, пробила металл. Вскрикнул помощник младшего сержанта и пополз прочь от зеленого девятилитрового баллона, не обращая внимания на перебитое другой пулей запястье.
Больше, чем тяжелая рана, его пугала струйка горючей жидкости, вытекавшая из баллона. Ему приходилось видеть, как заживо сгорали люди (плавились даже пряжки ремней), кричали от жуткой боли, тщетно пытаясь погасить, стряхнуть с себя липкое пламя.
Пуля, пробившая заполненный баллон, не дала искры. Это спасало обоих огнеметчиков и капитана Александра Бобича с его ординарцем. Все четверо торопливо отползали от разлившейся лужи, остро пахнувшей ацетоном.
Нервное напряжение заставляло немецких солдат ползти навстречу атакующим, гранаты падали все ближе. Пулеметчики, опасаясь внезапного рывка, стреляли непрерывно, порой толком не целясь, едва успевая менять раскаленные стволы. От спешки заклинивало затворы. Эффективность пулеметного огня снизилась. Капитан понял, что медлить дальше нельзя.
Он поднялся первым вместе со своим ординарцем. Следом вскочил младший лейтенант, стреляя с пояса из автомата. Взводы в очередной раз кинулись в атаку.
Наверное, она была бы отбита, но саперы бросили с полдесятка дымовых шашек, взорвался пробитый еще одной пулей баллон с горючей жидкостью. Дым мешал немецким пулеметчикам взять точный прицел, хотя трассы летели густо, находя новые жертвы.
Саперы подползали к орудию со связками взрывчатки. Артиллерийский унтер-офицер, старший расчета, раненный осколками «лимонки», несколько раз выстрелил из длинноствольного «люгера». Упал сапер с приготовленной к броску противотанковой гранатой.