— Оружие есть на борту? — Марко старался не глядеть вниз: с непривычки у него кружилась голова и жестоко мутило.
— Ага!
— Какое?
— Ракеты, пушки…
— Ну, тогда огонь из всех орудий!
— Есть, пан командир!
Тонкие холеные пальцы, на которых словно никак не повлияло долгое и небезопасное странствие, забегали на приборной панели, щелкнули тумблеры.
С воем и ревом, рассерженными бесенятами с пилонов сорвались дымные хвосты.
Вспыхнули багровые, в переплетении дымных прожилок сферы, лизнули огненными языками черное брюхо. Словно великан огромной ладонью слегка подтолкнул вертолет вверх. Анджей утопил мягкую кнопку на гашетке — завыли голодными волками автоматические пушки, роем крупнокалиберных свинцовых пчел накрыли разбегающиеся фигурки в черных мундирах. Бум-бум! — бухнуло так, что вертолет сотрясся крупной дрожью. Вспышка на мгновение ослепила Анджея.
Когда же он снова смог видеть, то узрел внизу настоящее огненное море, испаряясь черными дымными столбами. Пылало все: ангары, техника, земля, люди… Посадочная площадка превратилась просто в черную воронку, обрамленную огненным венчиком пожаров.
Как в легенде. Ортодоксы из Сан-Мариана утверждали, что пресвятой Конрад взошел на небеса в бушующем вихре огня, оставив после выжженное пятно земли пару километров в диаметре.
Марко волей-неволей улыбнулся: неужели и их могут принять за новых Божиих пророков? Ведь настоящее огненное восхождение на небеса! Ну и пусть — вот потеха будет, когда великие еретики будут объявлены великими святыми.
— Что у нас с топливом?
— Забиты под завязку, хватит, чтобы долететь до само Клейдена. Тут даже запасной бак имеется.
— Отлично, летим отсюда.
— А Войцех?
— Забирай этого чертового монаха и, все-таки, лети уже отсюда. Я даже готов сказать волшебное слово: пожалуйста!
По первости Войцеху показалось, что жуткий ангел мщения спустился с небес и рубанул наотмашь гигантским огненным мечом. Узкий юркий бронеавтомобиль, вооруженный пулеметом, инквизиторы в черных мундирах-сутанах скрылись в пылающем вихре. А с неба донесся рев трубного гласа.
Взметнулись вверх черные полосы дыма, завихрились вокруг неуклюжей туши «стальной стрекозы», зависшей над самой землей. Откинулась дверца в бронированном боку и вниз спустилась тонкой паутинкой спасательная лесенка. Чумазый, страшный, что черт, выглянул Марко.
— Войцех! Твою ж мать, быстро тащи сюда свою толстую святую задницу!
Теперь чернорубашечникам было уже не до мятежного брата-странника — успеть бы сою собственную задницу спасти. Вокруг полыхало пламя, утробно рыча, поглощая ненасытной пастью все новые и новые площади. Что-то бухало в пламени, истошно свистело, разносилась вокруг трещотка рвущихся патронов. Выл от боли незнакомец, скрытый стеной огня.
Пан штандарт-майор сорвал начинавший тлеть мундир, зашвырнул в самое пекло, отбросил бесполезный же автомат с опустевшим магазином и в два прыжка оказался у лестницы. С ловкостью паука взлетел в десантную камору. От плотного, пропахшего дымом тела сразу стало тесно.
Захлопнулась дверца, и вертолет стал стремительно набирать высоту. Постепенно полет его выровнялся, и «стальная стрекоза» взяла уверенный курс на запад, в сторону вольного Клейдена. Или, по крайней мере, считавшего себя таким.
Мелькнули и исчезли густо чадящие постройки базы, Нижний Город в тумане испарений, пришедших с пригородных болот-свалок, Стадиус, буйствовавший в спортивном безумии, острая вершина Богословской Учельни чуть не пропорол железное подбрюшье летающей машины. Вскоре и он вместе с остальной Санта-Силенцией скрылся за горизонтом.
Стальная туша мелко вибрировала, сдавленно гудели за бронированной переборкой турбина и винты. Словно странная, но искренняя колыбельная машины для людей, упрятанных в металлическое чрево. С жадностью изголодавшегося льва вертолет пожирал топливо и вспарывал лопастями винтов воздух, разрубая облака на мелкие ошметки. И летел вперед, над плодородными пашнями, тихими, уютными городками, заросшими густым лесом руинами. Только порой какой-нибудь уставший крестьянин разогнет ноющую от усталости спину и приметит черную точку в ослепительной голубизне неба, практически теряющуюся в облачном лабиринте. Пожмет плечами равнодушно и со вздохом вернется к работе…
Сверкающую огнями линию Стены, отделившую Познаньскую пустошь от Теократии, вертолет перелетел уже глубоко за полночь.