Вот уже появляются первые признаки человеческого рассудка. Глаза глядят осмысленно… и преданно. Как верный пес на своего хозяина.
Пес судорожно выдохнул, покачнулся — ему пришлось опереться об спинку гостевого кресла, крайне неудобного, узкого и твердого, что сидение электрического стула. Дрожащей рукой инквизитор утер холодный пот, выступивший на белой коже, глаза его лихорадочно, но довольно блистали.
— Тяжело… — Слова давались ему с трудом, ворочались непослушными валунами. — Вот так всегда: ни одно чудо не дается без усилий! Не так ли, братец?
Бледняш молчал. Лицо застыло посмертной маской, скалилось судорожной улыбкой. Пауло бы многое отдал бы за то, чтобы ни разу в жизни не видеть ее. Сквозь повязку, укрывавшую культю, проступили широкие красные пятна.
А за столом, широко расставив могучие руки, поджав толстые губы, восседал грозный Фабио Фаттиччели. Он в нерешительности перевел взгляд с Бледняша на Пса, и обратно, скользнул широкими зрачками по обер-капитану. На мгновение взор архиепископа затуманился, но тут же обрел полную ясность. Мессир Фаттиччели медленно, скрипя непослушными мускулами, поднялся.
— Я к вашим услугам. Что вам угодно?
— Мне многое, очень многое угодно! — Пес опять улыбался. — Готов ли ты пойти за мной в деле спасения веры?
— Всегда.
Наконец-то Пауло очнулся от своего ступора. Сейчас бы выхватить пистолет, верный «Глас Иерихона» калибра девять миллиметров, пули со стальным сердечником, способные расплескать содержимое человеческой головы по стене, украшенной многочисленными наградами. Сыграем в героя, да?
Нет, не сейчас. Обер-капитан Пауло Сантьяго, отличник Инквинатория вполне ясно осознавал, что после первого же выстрела в кабинет ворвутся либо охранники архиепископа, либо архаровцы Пса, его верная Свора, что разорвут его на части получше настоящих собак.
Поэтому ждем и наблюдаем. Пусть Пса обманет его верный нюх, пусть проглядит тайные мысли, гуляющие в чернявой голове обер-капитана.
Глава 19
Клейденское гостеприимство
Вертолет трясло и било в воздушных потоках, но он не сдавался, нес вперед свой драгоценный груз — людей, замкнутых в тесной десантной каморе. На полпути к Клейдену навстречу машине сорвалась целая стая странных существ с огромными кожистыми крыльями. Твари били длинными острыми клювами корпус, пытались проковырять стеклянный колпак, накрывающий кабину, царапали черное покрытие кривыми когтями. Анджею удалось отогнать их только после нескольких головокружительных воздушных маневров и залпа автоматических пушек. Существа с разочарованными воплями отправились искать более беззащитную добычу. Больше во время путешествия над Познаньской пустошью их никто не беспокоил, только внизу разворачивалась картина страшного запустения и больной природы. Низкорослый лес пробивался сквозь руины безымянных городов, серая гладь гнилых земель, заселенная черт знает чем, сухие русла мертвых рек и заплесневевшие озера, превратившиеся в топкие болота.
Мелькнула под днищем тонкая блестящая полоска Одера и пропала в незнамо откуда натянувшихся тучах, зарядил мелкий осенний дождь. Водяная крупа барабанила по корпусу и навевала грустные мысли и черную тоску. Люди в страшной тесноте практически друг с другом не общались, перекидывались лишь редкими словами. Веллер то спал в беспокойном сне, то дрожал от лихорадки, но явно шел на поправку, Войцех с невероятным флегматизмом проводил все это время в неком подобии полусна, отвечая на вопросы невпопад, лишь Марко то и дело поднимался к Анджею, рассматривал проплывающий внизу пейзаж и сверялся с показаниями многочисленных циферблатов, болтал о всякой ерунде с Анджей, что то и дело клевал носом.
Только на второй день на приборной доске загорелась красная лампочка, тревожно запиликал звонок, возвещая о том, что топливо уже на исходе. Стальная «стрекоза» и так была молодец: без передышки пересекла Теократию, всю Познаньскую пустошь и сдалась только на границе с Клейденом, землях вольных поселенцев, кого чем-то не устроила жизнь в республике. Конечно, теперь им приходилось терпеть недальнее соседство с пустошью и бороться с зарослями паучьих тополей. Может, им удастся найти топливо или, на крайний случай, более привычный транспорт, едущий в центральные области Клейденской республики.
Теперь начинал захлебываться и мотор, пищанье звукового сигнала стало постоянным и надоедливым, будто огромный комар жужжит над самым ухом, машина то и дело зарывалась тяжелым носом в воздушные ямы, опасно кренилась к земле, кашляла и сипела турбина над головой.