Дворик был завален всевозможным хламом: ржавым металлоломом, пластиковыми бочками и гнилыми досками. Маленький сарайчик с провалившейся крышей примостился к одной из глухих стен. Из дворика вело целых четыре проулка, ничем друг от друга на отличающийся: грязные, замусоренные и заполненные серым предутренним туманом. На миг на лице Марко проступило растерянное выражение. Честно говоря, стоило признать, что они банально заблудились.
— И куда дальше, етить вашу ж мать через колоду?! — праведному возмущению Анджея не было предела. — Куда?
— Надо осмотреться! Кто из нас самый зоркий? — Марко задумчиво посмотрел на лестницу. Нижний ее край находился на высоте в полтора человеческих роста. Опускалась она по ржавым, наверняка навеки застрявшим полозьям. — Никто? Ну, тогда я буду пробовать.
Лестница оканчивалась, не доходя до крыши. Дальше приходилось карабкаться, используя в качестве уступов многочисленные выбоины и трещины в стенах, выпавшие кирпичи.
— Может помочь? — флегматично поинтересовался Веллер, восседая на перевернутом ведре.
— Сиди уже, больной!
Марко поплевал на руки, присел и с силой выбросил тело вверх. Натренированные мышцы послушно выполнили приказ, и руками наемник зацепился за самую нижнюю перекладину. Лестница не сдвинулась ни на миллиметр.
Острые ржавые сколы вонзались в ладони, сыпались рыжей трухой за воротник, наливались усталостью руки. Марко, кряхтя, подтянулся на руках и на выдохе зацепился за следующую рейку. Лестница задрожала, заскрипели крепления. Посыпалась каменная пыль. Моонструмец отчихался, проморгался и продолжил покорение лестница. Ступенька за ступенькой. Наконец-то, и ноги встали на перекладину, и наемник позволил себе немного передохнуть, протереть руки от ржавых пятен.
— Осталось совсем чуть-чуть! — крикнули снизу.
— Спасибо огромное! — буркнул в ответ Марко и продолжил восхождение.
Когда он уже был где-то на середине пути, нижняя секция громко скрипнула и с грохотом опустилась, вжикнув стальными концами по стене. Пыль, ржавые лохмотья и камешки посыпались на головы собравшихся внизу. Неожиданно сам для себя Марко хихикнул: будь он на пару ступенек пониже, и не удержаться: он был слетел на землю вслед за лестницей.
Последний участок дался совсем легко. Наемник перебрался на стену, благу выщербленная поверхность давала множество шансов удержаться, только бы выдержали коварные трещины. Пару раз из-под выскочили крупные куски кирпича, и только натренированные руки помогли не упасть.
Раз-два. Еще рывок, и вот он уже повис на выступающей части стропила. Подтянуться, ногу в стену, толчок!
Марко свалился на крышу, тяжело дыша. Несколько черепиц поехали, загрохотали по водостоку, но сдвинувшаяся часть покрытия остановилась, и только тогда он позволил себе расслабиться. Раскинулся на холодной влажной черепице и глубоко задышал, успокаивая заходящееся сердце. Не то, чтобы подъем дался тяжело — Марко лазил по куда как более неудобных поверхностях, — но страху он натерпелся изрядного.
Отдышавшись, он сел, огляделся. Здесь ветер был куда как сильнее, чем на земле. Забирался влажными стылыми пальцами под одежду, хватал за горло холодной рукой. Небо стремительно светлело, смог на востоке набряк алым, словно бинты на свежей ране. Но в городе все ще царила ночь.
Куда ни глянь тянулись однообразные черепичные крыши, темно-красные, в потеках грязи и угольной пыли. Марко поднялся еще выше, на самый конек. Вцепился руками в основание латунного флюгера и стал смотреть. Дома, сплошные дома, порой прерываемые черными колодцами спящих дворов, наподобие того, что раскинулся под ногами, и ущельями улочек, в которых тонула ночная тьма. Далеко ревели гудки городского вокзала — Марко сделал пометочку в голове: так, это что? Северо-восток, чуть правее здания со шпилем. Совсем недалеко от вокзала примостились черные склады и промышленные здания: кажется сортировочная станция. Там постоянно грохотало, шумело; гудели котлы паровозов. Поднимался к небу густой чад сгорающего угля. Дальше, еще дальше. Мелькнули трубы перегонного завода, вставшие на попа просмоленные цистерны с искусственным топливом. А за ними висело плотное пятно черной пыли над штормштадским угольным карьером. Он тянулось на север и на юг, практически кольцом опоясывая город, только в одном месте образовался разрыв с холмами, покрытыми бледной осенней зеленью и темно-коричневыми проплешинами голой земли. Оттуда они и пришли.
У Марко была отличная память, и запомнить зигзаги уличного лабиринта ему не составило труда, благо и утренний ветерок немного разогнал извечный смог. Не хуже было и зрение, которое быстро отметило несколько мятущихся световых пятен как раз в том направлении: рейнджеры не собирались их так легко выпустить. Совсем близко взревел автомобиль.