«Обложили!» — мелькнула непрошеная мысль. То тут, то там возникали высокие жуткие тени от размахиваемых фонариков; донеслись приглушенные расстояниям звуки приказов. Оставался лишь один свободный путь: в центр города, к вокзалу, прямо в гнездо наемников.
Грохнуло так, что Марко от неожиданности аж присел. Упругая волна горячего воздуха толкнула в лицо, и лишь то, что моонструмец мертвой хваткой вцепился в бедный скрипящий флюгер. Там, где совсем недавно размещалась сортировочная станция к небу поднялся гигантский огненный язык, лизнул беззащитные облака и опал, оставив после себя дымный протуберанец.
— Что, что стряслось? — крикнули снизу. Марко едва расслышал, удивленно сел на крышу, удивленно хлопая глазами. Только этого еще и не хватало. Неужели вторжение?
Крики, приказы стали громче, злее. Мигнули и пропали световые пятна фонариков. Там, где к небу протянулось чудовищное черное дерево из дыма и копоти раздались выстрелы, тягучее, злое стрекотанье. То были не ручные пуколки калибра пять сорок пять, бытующее в ходу стандартное клейденское вооружение, нет — это звучало кое-что посерьезнее. Например, тяжелые станковые пулеметы.
— Черт побери! — Злой ветер рвал слова из губ, кидал их в ненасытную прорву городского лабиринта. — Что это может быть? Что? Что? Что?!
Пока он спускался, бухнуло еще два раза. Уже гораздо ближе. После второго взрыва лестница дернулась так сильно, что Марко чуть не свалился беспомощным кулем на булыжную мостовую. Перекладины ударили по руку, расписались железным кулаком в скулу и отшвырнули от себя. Слава всем богам (в том числе и благословенному пресвятому Конраду — после Теократии проклятая присказка уверенно прижилась на языке), но в последний момент удалось удержаться. Вцепиться клещом в перекладину и расплескать содержимое своих мозгов на булыжниках от стены и до стены.
Дальше о спустился уже быстрее, на матросский манер просто скользнул вниз по лестнице, удерживаясь руками и ногами за боковые балки. Ободрал при этом ладони в кровь, но следующий взрыв застал его уже на земле.
Веллер схватил его за плечи, затряс, не давая возможность передохнуть после головокружительного спуска.
— Что там, брат? Говори! — Подозрительно прищурился. — Тебя часом не контузило.
— Да все нормально, и перестань меня трясти! — Марко вырвался из крепких братских объятий и угрюмо поглядел на остальных. — Кажись, война добралась и сюда. — И рассказал, что увидел.
— Откуда прут?
— Такое ощущение, что отовсюду!
И в подтверждение его слов бухнуло позади, в противоположной от вокзала стороне. Громовое эхо загуляло в тесных стенах.
— Обложили, етить вашу мать да через полено! Тикать надо, пока нас не накрыло — кажись, обрабатывают с миномета.
— Анджей прав, — серьезно кивнул Войцех. — У меня есть предложение.
— Ну! — на него выжидательно уставилось три пары глаз.
— Уходим в сторону вокзала. Да-да-да! — в ответ на три недоуменных, удивленных и откровенно недоверчивых взгляда ответил он. — к вокзалу, хоть это и похоже на самоубийство!
— Это, вырви мои гланды, и есть самоубийство! — Анджей не желал сдаваться безумной идее без боя.
— Вы дослушаете меня до конца?
— Валяй.
— У вокзала неразбериха и паника, похлеще, чем в бунтующем дурдоме, — взорвалось, считай, совсем рядом. Вряд ли там будут нас ждать. Если Марко прав и сандоминиканцы действительно вторглись в город, то все входы и выходы из него давно перекрыты, а в городе нас ждут обозленные и очень сердитые рейнджеры. Единственный шанс — это вокзал. Если еще не перекрыли пути, можно будет уйти на мотодрезине, или, чем черт не шутит — прости Господи! — вскочить в поезд с беженцами.
— А если не успеем?
Войцех грустно и по-доброму улыбнулся, словно добрый дедушка на смертном одре любящему внуку, что все никак не желает верить в скорую кончину дорогого родственника.
— Уж поверьте мне, хуже не будет.
Ответить было нечем, и после недолгих дебатов всеобщим голосованием решено выдвигаться в сторону вокзала, благо взрывы становились чаще и ближе, словно неизвестный артиллерист успел пристреляться и горел желанием накрыть четверку беглецов миной с мощным зарядом. Да и голоса рейнджеров раздавались в опасной близости. Конечно, в неразберихе утреннего боя они немного растерялись, но это не гарантировало, что они совершенно случайно не наткнуться на сандоминиканских шпионов, продавших их город с потрохами.