Броневик въехал на платформу, с глухим лязгом закрылись ворота. Вздрогнуло длинное членистое тело бронепоезда. Жестяные фальшпанели съехали в сторону, обнажая броневые плиты корпуса и узкие амбразуры с торчащими из них дырчатыми кожухами пулеметов. Пыхнули горячим паром сочленения, грохнул мощный движок бронированного тепловоза — удивительное ноу-хау для Новой Европы. Стремительный и быстрый, лишь бы рельсы лежали, а там ни один вражеский паровоз не догонит. Благо к тому же спереди и сзади двигались еще два бронепоезда. Небольшие, в тепловоз и два вагона, но зато бронирование на них было настоящее и оружие серьезное: 72-мм орудия, ракетные установки, тяжелые штурмовые минометы.
Танк появился на перроне уже тогда, когда от города отходил арьергардный бронепоезд, ощетинившийся вооружением. Хряпнула танковая пушка и серединный вагон окутался дымным пламенем: с такого расстояния снаряд тяжелой пушки «Пантеры» — а именно этой древней моделью и являлся танк — был неостановим. Раскурочило тонкую броню, рявкнул, разорвавшись, припас.
— Мы потеряли замыкающий бронепоезд.
— Черт! Мы без прикрытия. Рейнджеры могут отправить подмогу.
— Ничего страшного. Мы накрыли минометным огнем депо — пути в плачевном состоянии. А на рельсах мы легко сделаем машины наемников.
— Ну, тогда полный вперед!
— Есть, коммандер!
Грохотали колеса, покачивался на рельсах вагон. Тяжело так, устало. Сказывался вес нацепленной брони. Еще снаружи Марко сумел оценить длину поезда где-то в десяток бронированных вагонов. Мощь тепловоза внушало уважение — паровозы с трудом тянули уже три-четыре штуки. Да и обходиться можно было без лишнего вагона с углем. Жрал, небось, дорогое жидкое топливо. Судя по вони выхлопа — мазут.
Изнутри вагон представлял собой простую стальную коробку, разделенную на пять частей перегородками. В каждом отсеке по тяжелому станковому пулемету калибра 14,5 миллиметров с полным припасом. Только середина была свободна и служила, скорее всего, тамбуром.
За широкой, разделяющейся на две части дверью из цельного стального листа, сдвигающейся в стороны по полозьям, приваренным к корпусу. Каждое снабжалось отдельным электромотором. Под потолком хриплый динамик внутренней связи.
Коммандер Фиш устало опустился на узкую скамейку из дырчатой стали. Фриц, Гульден и Серый не стали ждать приглашения. Усадили между собой Марко и Веллера.
Хрипло каркнул динамик.
— Поздравляю с возвращением! Вы будете достойно вознаграждены. Проводите наших гостей в командный вагон.
Фиш устало выдохнул и толкнул стволом «Вампира» Марко к переходу в другой отсек. Моонструмец был слишком удивлен и подавлен, чтобы сопротивляться.
Тихий, шипящий голос был знаком как ему, так и Веллеру.
Глава 22
Старый новый мир
Идти пришлось недолго. Пару вагонов, и они оказались в шикарно обставленном вагоне. На стенах панели полированного красного дерева, редчайшие произведения искусств: картины, античные статуи, удивительной для своего возраста сохранности. Только подойдя поближе, можно было понять, что каждое украшение покрывает тончайший слой прочного прозрачного материала.
Марко, в ожидании, хозяина попробовал подковырнуть ногтем — ничего не вышло. Сопровождаемый скептически и откровенно недоверчивыми взглядами охранников в черной униформе и короткими «Дрелями» — неизвестной модификации, видно, что-то из новенького, — он справился с приступом вандализма и дальше стал осматривать внутренности вагона.
На полу мохнатый алый ковер с золотыми оборками. Тумбы с драгоценными амфорами и вазами из разграбленных во время Темного Века музеев. Каким чудом они сохранились до теперешнего времени — остается лишь гадать.
Комнатка была небольшой: куда уже меньше, чем целый вагон — стальная переборка, обшитая деревом с золотыми узорами. Ни одного окна — глухая коробка с композитными стенами. Небось под деревянными панелями броневая сталь высшего качества.
Из тамбура в основное помещение вагона ведет большая массивная дверь из мореного дуба. По обе стороны от нее — охранники в черной униформе с вышитым на рукаве черным пауком на белой фоне. Точно такой же паук на черном берете, лихо заломленном на ухо. И охранники, что близнецы-братья: крепкие, широкоплечие, бритые наголо, на квадратных лицах застыло выражение равнодушного презрения.