«Куда я иду?» — мысленно взмолился Марко, но сунулся вперед вслед за нетерпеливым Рогачом. Как наемник и ожидал внешняя дверь с электрическим жужжанием встала на место, перекрывая дорогу к отступлению. Изнутри она не имела никаких ручек и штурвалов — просто гладкая металлическая поверхность, выкрашенная в темно-зеленый цвет с еще одной непонятной надписью. Рогач подергал рычаг на внутренней двери, но все было бесполезно: он не сдвинулся ни на миллиметр.
— Мы попали! — вздохнул Марко и опустился на холодный решетчатый пол. — Мы попали.
Рогач попытался поддеть дверь ножом, но тоже без успехов — тяжелая сварная створка даже не пожелала сдвинуться. Мут опустился рядом с Марко.
Шипение они услышали слишком поздно. Как и увидели открывшиеся вентиляционные решетки под самым потолком. Приторный, но приятный запах стал единственным, что им удалось запомнить.
Очнулся Марко, сидя в удобном кресле, вроде тех, что обычно бывает у зубодеров. А Марко не любил зубодеров — битый-перебитый жизнью и свинцом наемник до дрожи в коленках боялся зубных врачей, но, зная уровень стоматологии в теперешнее время, это был вполне обоснованный страх. Однажды, ему попался древняя книга с весьма занимательными картинками — стоматологический справочник. Несмотря на многие непонятные слова, Марко понял, что много внимания в довоенном лечении зубов было посвящено различным обезболивающим. Когда же он подсунул книгу одному клейденскому врачу, что собрался лечить ноющий зуб, то тот только фыркнул и посоветовал выбросить ее в мусорку. На что наемник ответил собственным способом лечении — двинул шарлатана в челюсть. А Больной зуб бесследно пропал в яростном вихре пьяной драки.
С трудом отогнав неуместные воспоминания, неизвестно почему всплывшие из подсознания, Марко огляделся вокруг. Рядом, на точно таком же агрегате покоился бесчувственный Рогач. Его запястья и щиколотки прочно удерживали эластичные ремни — точно такие, кстати, что сковывали и самого наемника. Раны, полученные во время сражения с зубастыми, заботливо перевязаны. Он дернулся пару, но быстро понял, что пользы от этого мало — ремни лишь сильнее стягивались.
Пришлось дальше обозревать обстановку, окружающего его, без особых надежд на спасение. Они находились в просторной, но в меру, круглой комнате с невысоким потолком. Выкрашенные в зеленый цвет стальные стены, опутанные паутиной труб и кабелей. Потолок выложен тусклыми светящимися пластинами. Центр комнаты занимал широченный стол с различными устройствами непонятного назначения. Подобный ему Марко уже видел, но тогда это была пыльная дыра с разбитыми мониторами и сгнившими проводами. Здесь же мониторы мягко сияли строчками букв и цифр и непонятными картинками, а все провода аккуратно уложены или тщательно скручены в большие бухты. И человек, склонившийся перед одним из мониторов.
Вернее то, что могло быть человеком, но при ближайшем рассмотрении таковым не являлось. В заблуждение Марко ввел просторный белый халат, точь-в-точь, как на картинках из стоматологического справочника. Но стоило присмотреться, как в полутьме проступала большая лысая голова серого цвета и длинные острые уши, мотавшиеся при каждом движении неведомого существа. А еще оно до боли напоминало зубастых — точно такие же длинные, снабженные острыми когтями руки, с удивительной ловкостью порхающие над клавиатурой, и кривые тонкие ноги, совершенно неуместно смотревшиеся в комплекте с халатом.
Существо словно почувствовало взгляд, обернулось. Нет, не зубастый. У него челюсти были вполне нормального размера, ну, может, чуть-чуть великоваты для маленького сморщенного личика с длинным кривым носом, на который были посажены массивные очки в роговой оправе.
«Человек» поправил сползающие очки и разразился целой тирадой на непонятном языке. Если, конечно, это был язык, а не бессмысленный набор звуков, сложившихся в кажущуюся осмысленной фразу.
Внезапно существо замолчало и с улыбкой внезапного озарения хлопнуло себя по лбу. Марко вздрогнул от неожиданности.
— Извините, извините и еще раз извините! — сказал «человек» на человеческом языке. — Но я никак не могу привыкнуть к этой жуткому гибриду немецкого и французского с вкраплениями итальянского и латыни. Это что-то невероятное! Так за триста лет исковеркать замечательные языки! Но вы не обращайте внимания — я вечно бурчу. Позвольте представиться: Алексей Павлович Кудинов. Можно, просто Алексей Павлович. Панибратства я не люблю, а мой возраст позволяет проявлять ко мне хоть капельку уважения. Как-никак, я вам гожусь даже не в деды, а в пра-пра-черт-знает-какой-по-счету-пра-дедушка.