Со словами — это тебе за «правильных» пацанов, вошедший снес следователя с ног, ударом в челюсть прямо чистый нокаут. И затем повернувшись ко мне обнял и сказал — спасибо тебе мил— человек, спас меня. Только теперь я узнал этого мужика— он за соседним столиком. вернее под столиком лежал, когда была бойня в вагоне-ресторане. И теперь колесо закрутилось в обратную сторону — с меня сняли браслеты и мое процессуальное положение из
подозреваемого и злодея было изменено на свидетеля и героя. Положение свидетеля и героя гораздо приятнее чем подозреваемого и злодея. По предложению этого советника юстиции, который и оказался прокурором этого района мы переместились в ресторан и продолжили общение уже в более приятной обстановке. Когда было выпито уже немало коньяка — Петр Антонович /так звали моего спасителя и спасенного/ по секрету сообщил у нас в районе есть маньяк и он /прокурор/ хочет, что бы этого маньяка я разыскал и задержал. Мои робкие попытки сослаться на министерство и свое подчинённое положение. Невозможность самому выбирать дела для расследования, были строго пресечены и мы поехали в прокуратуру посылать телетайпограмму о необходимости прикомандирования сотрудника нашего отдела /то есть меня/ к оперативно-следственной группе ведущей расследование по убийствам.
Утро было тяжёлым во всех смыслах. Меня разбудили и ознакомили с ответом министерства. Я был прикомандирован к группе по расследованию умышленных убийств в этом районе. И меня попросили освободить кабинет прокурора района. Спали мы с прокурором в одном кабинете, сразу скажу в разных креслах спали.
Утреннее совещание оперативно-следственной группы было хмурым. Никаких подвижек в расследовании не случилось и теперь группа узнала, что к ним присоединяется собутыльник прокурора для усиления группы. Радости это сотрудникам не добавило — мыслили они просто, очередной алкоголик, что он может понимать в наших делах. Рациональное зерно в этих рассуждениях было, но я решил поломать систему и помочь в раскрытии этих преступлений. Только надо было привести себя в порядок и устроить быт в гостинице. Гостиницы в этом районном центре не оказалось. Гостиница была, но раньше, сейчас гостиница была на реконструкции и соответственно гостиницы не было.
Меня поселили в местном общежитии МВД. Это было двухэтажное здание, построенное в 1949 году немецкими военнопленными. Так как здание строили немцы, то это здание ещё вполне отвечало своему назначению / общежитие для проживания/ несмотря на отсутствие капитального ремонта с того же 1949 года. Была и горячая и холодная вода и работала до сих пор канализация. Немцы строили на совесть несмотря на то, что они были военнопленными и работали в неволе. Парадоксально, но свободные мигранты из Средней Азии так хорошо и качественно строить не умеют, хоть они и свободные и получают за свою работу хорошие деньги. Вот такой парадокс.