Теперь надо опять перезарядить пистолет — у нас снайпера могут быть по близости, скорее всего они покинули позиции, но — береженого и бог бережет. И отправляемся оказывать первую помощь гестаповцу. Пульс есть и глаза открыты. Взгляд, конечно, пока не осмысленный, но это пройдет. Первый раз, наверное, под огнем. Крови не видно и следов переломов конечностей не видно. Значит будем ждать «скорую помощь» и контролировать окрестности. Мусороуборочная машина идет к нам, вот это лишнее, и я стреляю в смуглое лицо человека в униформе мусорщика. Почему стреляю — для этого есть все основания. У мусорщика в руках весло — автомат Калашникова с деревянным прикладом. Автомат Калашникова не входит в перечень оборудования, приспособленного для сбора и утилизации отходов. Мусороуборочная машина разворачивается и уезжает. Пистолетные пули не наносят видимого урона этому автомобилю. На этом, наверное, всё. Сирены начинают напоминать грохот Ниагарского водопада. Вокруг полицейские и врачи. Гестаповца погрузили в машину «скорой помощи» и увезли. Меня же повезли в комиссариат — полиция желает знать, что произошло. Я же молчу — у меня стресс и посттравматический синдром. Ля полицейских этого объяснения хватило. Затем меня передают караулу из легионеров и меня везут в Главный штаб Иностранного Легиона. Ехать из Марселя не так и далеко, но час поспать у меня есть. Как можно спать при таком стрессе, не знаю у меня вот такая реакция организма. После такой встряски просто сон. Разбудили м пня уже в Обани и сразу на глаза к генералу.
Вот для него мой посттравматический синдром не прокатил. Орал генерал почти час и ругался, и ругался. Затем он выдохся и я смог доложить обстоятельства перестрелки. Пока генерал кричал я узнал, что нас охраняли и одновременно мы были наживкой. Но группа охраны и группа силовой поддержки сегодня рано утром перестали выходить на связь и пропали бесследно. Теперь стало понятно, почему так спокоен был гестаповец он знал о прикрытии. Но нам прикрытие мало помогло. Гестаповец в реанимации — осколок его все-таки достал. Но жизнь гестаповцу спасут. Это хорошая новость. Есть и плохая новость. Офис филиала фармацевтической компании сгорел до тла и никаких улик не осталось. От слова совсем не осталось. Только пепел и всё. Следов нет, тупик и никакого направления для поиска. Я продолжаю доклад и утверждаю, что след остался — мусороуборочная компания которой принадлежал грузовик, экипаж которого пытался атаковать меня на стоянке. Это твердый след, и мы можем отработать компанию и найти улики позволяющие привязать мусороуборочную компанию к нападению на нас и наших товарищей и тогда мы можем выйти на заказчиков нападения. Сами корсиканцы не занимаются производством лекарств и были только исполнителями убийства наших товарищей. Оставлять такое без ответа нельзя. Тут генерал меня прерывает и начинает снова кричать, но уже как-то по-родственному что ли без особого гнева. Мол я в Легионе — без году неделя и туда же учить его старого легионера как надо реагировать на такие вызовы. Затем уже просто спрашивает — ты сможешь участвовать в операции возмездия. Так точно, мой генерал, только помоюсь и пополню боекомплект. Все патроны расстрелял. Это окончательно переводит ситуацию в мирный домашний разговор. Меня хвалят и отпускают приводить себя в порядок.
Марсель.
Штаб-квартира городской мусороуборочной компании.
Доклад исполнителя топ-менеджеру компании. Мы очистили места ликвидаций и никаких следов там не найдут. Тела переработаны и утилизированы в стройматериалы. Стройматериалы отгружены на строительство дорог. Автомобили уже разобраны и раскиданы на отдельные детали. Все детали от этих автомобилей отгружены в другие регионы. Концов не найдут даже если будут стараться. Есть только один неприятный момент. И здесь доклад клерка прерывает рык топа — один неприятный момент. Погибло пять человек из ликвидаторов, потеряны две машины и теперь у полиции могут появиться концы к нам. Тела остались на месте и не были убраны следы. Это один неприятный момент. Это провал всего мероприятия. Не всё так страшно — документов на телах нет. Машины тоже к нам не приведут. Спецавтомобиль зачистки тоже смог скрыться и сейчас его утилизируют. Следов к нам для полиции нет. Опять рык топа — причём здесь полиция. К нам придут из Легиона, и они не будут нас сажать, они будут нас убивать. Идиот. Пошел вон.