Дело немедленно засекретили и родственников немедленно убрали. Самое невероятное — в этом доме отдыха действительно был бордель для сотрудников обкома КПСС. Я в это не мог поверить. Но трупы говорили о том, что это невероятное — есть правда.
Но это объясняло только события 1979-1986 годы. Женщины же пропадали и позже. Этому объяснения не было.
Надо было искать дальше и мы остались и продолжили копать. Я теперь был уверен практически уверен на 99% Попкова подставили и надо искать кто именно подставил этого улыбчивого и отзывчивого человека, который так сильно любит свою жену и дочерей.
Глава 25
Уголовные дела по факту обнаружения тел в районе бывшей дачи обкома КПСС были засекречены и переданы для организации дальнейшего расследования прокурору, надзирающему за законностью в органах госбезопасности. Такое решение Генерального Прокурора России хоть и было нам непонятно, но оспаривать решения Генерального Прокурора нам в голову не пришло.
Мне показалось странным, что Михаил постоянно около нашей группы и постоянно советует, что и как в городе. Дежурный по ОВД работает сутки через трое и в его служебные задачи никак не входят обязанности по оперативному сопровождению нашей деятельности. Или входят.
_Андреич, давай попробуем отследить куда идет Миша, как у нас побывает.
— Зачем. Улыбка парень хороший.
Этот диалог не удовлетворил мое чувство осторожности. Хоть и считал я, что Попкова будут подставлять. Но сейчас слишком он услужливый и дружелюбный. Ещё со времен дружбы и любви у меня оставался небольшой прибор — устройство скрытого контроля. Вот и решил я, что надо бы прослушать начальника УВД — о чем ему докладывают. Местные настолько расслабились в своей уверенности в своих связях и безнаказанности. Что внутренней охраны и сигнализации в кабинетах не было.
И я той же ночью очень тихо прошел в УВД и пока дежурная часть пила чай проник в кабинет начальника УВД. Действия насквозь незаконные и никаких доказательств такими методами не добыть. Андреича я вообще не посвящал в свои планы и действия. Незачем процессуальному лицу знать эти оперативные трудности. Установил «подслушку» в кабинете начальника УВД и пошел в гостиницу спать. На следующее утро сказался больным и Андреич ушел в одно лицо шерстить материалы.
У меня же были другие заботы — настроив приемник — стал ждать результатов.
Результаты были. Первым к начальнику прибыл дежурный по УВД и отчитался — по поступлениям от бригад, работающих на трассе. По докладу были изъяты три автомобиля иностранного производства перегоняемых из Приморья. Я сначала и не понял, о чем речь. Затем дошло — это бригады преступников ограбили троих перегонщиков автомобилей и закопали самих перегонщиков в землю и поставили украденные автомобили на стоянку автосервиса. Эти оборотни настолько уверились в своей безнаказанности, что докладывают о своих преступлениях в служебных кабинетах.
Следом у начальника УВД появился Миша и доложил.
-Следак сидит в кабинете и читает отказные материалы. Этого дятла нет, со слов следака заболел и отлеживается. В обед пойду проверю.
Начальник УВД — Гуинплен он тебя не заподозрит.
/М/ -Нет этот дятел слишком тупой. Ведется на улыбку — дятел.
/Нач./ — Что у нас с охотой. А то прокурор заскучал.
/М/ — Приехали две студентки на практику в больницу. Жена говорила — одинокие.
/Нач./ — Тогда готовь охоту.
То, что меня назвали дятлом, было обидно, но справедливо. Так повестись на показное доброжелательное поведение Миши было просто глупо. Но вот такой я человек верю людям пока не доказано обратное. Теперь надо было действовать только дождаться обеденного контроля. Замотал голову полотенцем и стал убираться в номере.
Ровно в 12-30 появился Миша и как всегда дружелюбно и с улыбкой спросил
— Как вы. Приболели. Может лекарства какие нужны.
В ответ я помотал рукой, в которой держал бутылку пива и сообщил — моя болезнь если лечить может затянуться. Миша по улыбался и исчез. Я же вернулся к прослушиванию.
Через сорок минут Миша доложил начальнику УВД о моем алкоголизме и эти два оборотня посмеялись надо мной дополнительно.
Андреича я беспокоить не стал. Пока я обходил родственников девушек, пропавших без вести то выделил для себя четверых парней. Они не верили официальной версии и пытались искать самостоятельно получили очень сильно по рукам за самодеятельность от милиции в лице начальника УВД и только положение родителей спасло от срока. В разговоре они показательно отмежевались от самостоятельных розысков но было видно, что они не смирились и хотят знать правду. Все четверо прошли срочную в Афганистане и выглядели крепкими ребятами.
Выслушав разговор начальника УВД и Миши о подготовке к охоте. Я понял следующее.
Девушек заберут в патрульную машину милиции когда они выйдут из больницы и пойдут к дому. Затем их отвезут на место охоты — к белому камню.
Если местные не знают — будем брать «языка» и действовать от показаний «языка». С местным УВД города и прокуратурой города говорить не о чем. Они полностью деградировали и превратились в преступные группы.
Парни оказались на месте. Я правильно вычислил старшего из парней. У него дома я застал всех четверых — они собирались на охоту. Скорее на незаконный промысел. Но сейчас и здесь это было не важно.
Я сходу в лоб заявил — знаю кто убил их девушек. Но один не справлюсь нужна помощь и помощь с оружием в руках. Местное УВД и прокуратура при делах я один против оборотней не потяну.
Парни согласились сразу и видно было, что они обрадованы моим предложением. Теперь не было никаких отговорок и надо было действовать.
План составили сразу и так как мы не знали практически нечего о планах оборотней то решили ставить засаду у белого камня. Этот белый камень был хорошо знаком местным охотникам, но никто там не охотился и не отдыхал. Там постоянно находились сотрудники милиции и гоняли и охотников, и отдыхающих.
Теперь, когда появилась цель и возможность действовать эти парни преобразились. Исчезла мрачность и хмурые лица разгладились и стало видно они еще молодые совсем лет двадцать пять или чуть больше.
Мне тоже нашли во что переодеться. Им тоже пришлось искать другую одежду. мы шли не задерживать оборотней это было бесполезно. В ОПГ входила и вся милиция и прокуратура и городская администрация. При попытке арестовать оборотней и передать задержанных в руки правосудия — нас самих посадят и убьют в камере, чтобы информация не вышла за пределы города.
Поэтому с моими словами о том, что задержанные нам нужны только для установления мест захоронения тел и затем они нам не нужны. Официально никому ничего сообщать не будем.
Ребята облегченно вздохнули и повинились — именно это они и собирались сделать. Стоял вопрос — что делать со мной если я захочу отдать оборотней под следствие и суд. Теперь этого вопроса не стояло на повестке дня.
На вооружении у нас было два автомата Калашникова, снайперская винтовка Драгунова и два СКС. Меня вооружили карабином Симонова и поставили задачу — не мешать. Нашелся и самодельный план местности у белого камня.
Что-то парни знали — раз уж и карта была, но интересоваться этим не стал.
Караулить у больницы и следить за остальными оборотнями у нас не было ни личного состава и не было такой возможности в материальном плане.
От города до этого самого белого камня было всего двенадцать километров. Но как туда попасть незаметно.
Этой проблемы не существовало как оказалось выезд в тайгу на промысел здесь обычное дело и наш отъезд в тайгу никого не встревожит. Тем более соседи в курсе этого мероприятия и предупреждены, что парни уйдут в тайгу на пару дней. Надо было только как-то замаскировать мое присутствие в группе охотников. Приезжий мент отправляется с местными браконьерами на промысел в тайгу — такое событие могло вызвать нездоровый ажиотаж и лишние вопросы.
Как же замаскировать меня и погрузить в УАЗ для перевозки к месту. Меня просто погрузили в мешок и отнесли в машину и загрузили за задние сиденья.