Первая. Вторая.
Когда он достиг третьей, от кустов отделилась какая-то тень. Она ринулась ему навстречу.
Сейчас, подумал Дрю. Если за ним ведется слежка, то сейчас. Не глядя на черную фигурку, что, по всей видимости, собиралась наскочить на священника, он внимательно осмотрел все близлежащие улицы.
Но ничего не последовало — ни криков, ни воя сирены, ни людей, выбегающих наперерез, ни выстрелов. Ничего. Только прежнее уличное движение под цепочками фонарей.
Дрю переключил внимание на третью лавку возле парковой дорожки. Инструкции, которые он дал юркому черному человечку, отделившемуся от тенистых зарослей кустарника, позволяли ему беспрепятственно наблюдать за развитием событий. Если в одежде священника были спрятаны микрофон и передатчик, то угрожающее поведение этой черной фигурки не могло бы не обнаружить их наличие. Тогда человечек поднял бы руку и предупредил бы Дрю об опасности.
Разумеется, подобная юркость и усердие нуждались в немалом стимуле, и поэтому сегодня Дрю потратил два часа на то, чтобы в центре города найти подходящего наркомана — явного, но в то же время способного выполнить его поручение. Наркоману он дал пакетик героина, который незадолго до того купил у одного из уличных торговцев, занимавшихся перепродажей этого зелья. Задаток был достаточным, а обещано еще больше — что предполагало старательное выполнение указаний работодателя.
Дрю видел, как юркая человеческая фигурка подбежала к священнику, остановилась и вложила в его ладонь записку. Вслед за тем курьер отступил в темноту и, снова показавшись под другим фонарем, направился к левому углу здания общины.
Вот так, подумал Дрю. Неплохо сработано. Совсем неплохо. Проделанная операция показала, что нельзя недооценивать даже наркомана, если он заинтересован в результатах работы. Но Дрю был доволен не только выполнением своего задания, а еще и тем, что курьер остался жив. Наркомана не убили.
Итак, вывод: если наемники были где-то поблизости, то сейчас они уже поняли, что на встречу пошел не сам Дрю, а его курьер. Теперь они переключат все внимание на ничего не подозревающего наркомана, который приведет их в тупик, находящийся в двух кварталах отсюда. Разумеется, там не найдут Дрю — его пакетик с героином дожидался наркомана на подоконнике одного из домов.
Но что если отец Хафер все-таки оставался под наблюдением? На этот случай Дрю заготовил еще одну уловку.
Проводив взглядом наркомана, он вновь сосредоточил внимание на парке. Священник по-прежнему стоял возле третьей скамейки. Его рука была прижата к левой стороне груди, как если бы у него внезапно заболело сердце. Оправившись от приступа, он поднес записку к глазам, но тотчас закашлялся и полез в карман за носовым платком. Господи, сжалься над ним, подумал Дрю.
Наконец отец Хафер подошел к фонарному столбу и, ссутулившись, принялся читать записку. Дрю знал, какие строчки тот сейчас пробегал глазами.
Извините за этот сюрприз. Я должен был убедиться, что за вами не следят. К сожалению, у меня не было выбора… Но вы уже почти на месте. Возвращайтесь в приход. Идите тем же путем, которым пришли сюда.
Священник поднял голову и с явным раздражением огляделся по сторонам. Затем быстро сунул записку в карман пальто, вновь согнулся и, закашлявшись, поднес к губам носовой платок. Когда он выпрямился, гнев придал ему сил решительно повернуться и зашагать в ту сторону, откуда пришел.
Если бы я знал о вашей болезни, подумал Дрю, то нашел бы более простой способ действий. Простите меня, отец, за страдания, которые я вам причинил. Но я должен был заставить врагов нервничать так же, как вы нервничаете сейчас.
Он посмотрел вслед медленно удалявшемуся священнику, затем перевел взгляд вправо. Там не было никаких признаков слежки. Ни один автомобиль не тронулся с места, ни один человек не поспешил направиться за отцом Хафером.
Дрю подождал еще секунд двадцать и, так и не увидев ничего подозрительного, начал свыкаться с мыслью, что ни наемники, ни полиция не знали о его телефонном разговоре.
Тем не менее, находясь на крыше дома, Дрю не мог видеть того, что происходило на улице, куда свернул человек в черном пальто. Чтобы окончательно убедиться в своей и его безопасности, он должен был спешно покинуть наблюдательный пункт. Но приближаться к священнику было бы все еще слишком рискованно.
У него был другой вариант действий. Если он не мог подойти к священнику, то священник мог подойти к нему.
11
Дрю стоял в тени густого кустарника и вглядывался в здание прихода, расположенного через дорогу. Над его головой из окон церкви лился свет, раскрашенный стеклами с изображением крестных мук. Хотя окна были закрыты, Дрю слышал молитвы вечерней мессы. Приглушенный голос священника напевно повторял: “Агнец Божий, принявший наши грехи, будь милостив к нам. Агнец Божий…”
И прихожане подхватывали: “Ниспошли нам мир”.
Отец Хафер должен был вернуться в приход окольным путем. Сам Дрю воспользовался более коротким маршрутом. Он хотел убедиться в том, что за зданием не велась слежка. Такова была его последняя мера предосторожности. Без нее он не мог приступить к заключительной части своего плана.
Но за шесть лет пребывания в монастыре он забыл, что в семидесятых.
На улице он вдохнул холодный воздух и уже хотел попрощаться, но увидел, что они направились к фасаду церкви, и пошел вместе с ними. Позади прихожане уже спускались по лестнице, многие двигались в ту же сторону. Это его устраивало. Чем больше толпа, тем лучше. Он слышал, как за его спиной говорили о проповеди, о погоде, о Майкле Джексоне (что могло означать это имя?) и о чем-то еще.