— Вот, осенью собираюсь, — отвечал и сам Фродо на расспросы любопытных, — Мерри Брендискок норку мне там торгует, а может, домик небольшой присмотрит. — На самом деле Мерри уже подобрал и купил маленький домик на выселках, неподалеку от Заскочья. Такая мысль пришла Фродо после того, как он выбрал дорогу на Дольн. Заскочье ведь находится на самой восточной границе Шира, и он старательно изображал намерение переехать и поселиться там навсегда.
В этом была хоть какая–то логика — в Заскочье он родился и вырос.
Гэндальф провел в Шире больше двух месяцев. Но вот как–то вечером, в конце июня, уже после того, как Фродо решил окончательно тронуться в путь, маг внезапно объявил, что снова уходит, и завтра же утром.
— Ненадолго, надеюсь, — сказал он. — Мне нужно на юг, разузнать кое–что, если задержусь немного — не беда.
Говорил он небрежным тоном, но за словами Фродо уловил нешуточное беспокойство.
— Что–нибудь случилось? — спросил он.
— Как будто ничего, — ответил маг. — Забот много. Знаешь, надо приглядеть за всем самому. Дошло до меня тут кое–что. Но ты не беспокойся. Если надо, я сразу вернусь или хоть весточку пошлю. А ты не теряй времени, собирайся, и — я тебя прошу — поосторожней с Кольцом. Ни в коем случае не пользуйся им.
Уходя на рассвете, он говорил Фродо:
— Жди меня со дня на день. Я вернусь, самое позднее, к твоему прощальному ужину. Похоже, идти нам надо вместе.
Поначалу слова Гэндальфа обеспокоили Фродо. Он пытался представить, какие такие вести погнали мага в дорогу, но вскоре забыл об этом. Стояла замечательная погода. Щедрое лето уходило, сменяясь изобильной осенью: ветки деревьев гнулись под тяжестью плодов, мед сочился из ульев, а колос в полях был тяжел и крепок. Но в преддверии осени беспокойство снова вернулось. Гэндальфа все не было. Шел сентябрь, а от него не приходило никаких вестей. Близился день рождения, а вместе с ним — Уход. Как всегда перед дальней дорогой, хлопот хватало. Пришли помочь уложиться Фредегар Пузикс и Фолко Умникс, ну и конечно, Пиппин с Мерри теперь уже не отлучались из усадьбы. Они быстренько перевернули все вверх дном.
Двадцатого сентября от ворот Засумок отъехали две тяжело груженые крытые повозки со скарбом из усадьбы, предназначенным для нового дома. Следующий день уже не на шутку встревоженный Фродо провел у ворот, высматривая Гэндальфа. Четверговый день был праздничным. Он выдался таким же улыбчивым и ясным, как и много лет назад, в памятный день рождения. А Гэндальфа все не было. На вечер был назначен прощальный пир. Стол был накрыт скромно — всего на пятерых едоков — сам Фродо и четверо помощников. Но настроение было совсем не праздничным. Тревога из–за отсутствия Гэндальфа, скорое расставание с друзьями тяготили хозяина. Однако четверо молодых хоббитов уселись за стол с воодушевлением, и вечеринка, несмотря ни на что, удалась. В столовой Засумок было пустовато, мебель, кроме стола и стульев, отсутствовала, но еда и питье отменным качеством способствовали благодушному настроению, скоро установившемуся за столом. Запасы провизии Фродо продавать не собирался.
Последний бокал «Старой Винодельни» Фродо сопроводил следующим тостом:
— Что бы ни случилось с прочим моим добром, когда до него доберутся Дерикули, этому, — он посмотрел сквозь бокал на свет, — я нашел–таки достойное применение. — И под громкие возгласы одобрения медленно допил вино.
В этот вечер было спето немало песен; среди множества тостов не забыли и тост за здоровье Бильбо; поговорили о многих делах, а совсем уже к ночи выбрались проветриться и поглядеть на звезды. Потом разошлись спать. День рождения кончился, а Гэндальф так и не пришел.
Следующим утром с последней повозкой Мерри и Фредегар отбыли в Заскочье.
— Не спите по дороге, — крикнул Мерри, выезжая за ворота, — тогда послезавтра встретимся. А я, уж так и быть, согрею дом к вашему приходу.