— Не стоит говорить об этом здесь, — сказал он. — Вам лучше пойти с нами. Хоть это и не в наших обычаях, разделим дорогу. Вместе и заночуем.
— На такую удачу я и не рассчитывал! — воскликнул непосредственный Пиппин, а Сэм, похоже, и вовсе потерял дар речи.
— Примите мою признательность, Гилдор Инглорион, — поклонился Фродо. — Элен сила луменн оментиэлво,(5) - добавил он на высоком эльфийском наречии.
— О, осторожней, друзья, — рассмеялся Гилдор. — Берегите наши тайны. Здесь владеют древним наречием. Бильбо был хорошим учителем. — И, оборотясь к Фродо, он произнес с поклоном: — Привет тебе, Друг Эльфов. Присоединяйся к нам вместе с друзьями. Вам лучше идти посередке, чтобы не отставать. Привал еще нескоро.
— Куда вы все же держите путь? — спросил Фродо.
— Сегодня ночью мы остановимся в холмах над Залесьем, там отдохнем, и завтрашний ваш переход будет короче.
Они двинулись по дороге, словно тени или блики света. Эльфы ходят еще бесшумнее, чем хоббиты, и Пиппина скоро стало клонить ко сну. Пару раз он спотыкался, но эльф, шагавший с ним рядом, поддерживал его, не давая упасть. Сэм шел словно во сне. Лицо его светилось не то радостным, не то испуганным восхищением.
Лес по обе стороны от дороги стал гуще, появились заросли орешника. Наконец эльфы свернули с тропы. Справа, совсем рядом, начинался невысокий водораздел; пройдя по нему с полмили, они оказались на вершине холма, возвышавшегося на краю поймы. Неожиданно лесная сень кончилась, и открылась большая поляна, серебрящаяся в ночи слегка повлажневшей травой. С трех сторон окруженная лесом, квостоку она круто обрывалась, и верхушки деревы у подножия холма, едва приподнимались над ее краем. Вдалеке — а все–таки ближе, чем казалось, — мерцали редкие огоньки деревни. Это были Задоры.
Эльфы, негромко переговариваясь, разошлись по поляне и, казалось, не обращали на хоббитов ни малейшего внимания. Фродо и его спутники сели на траву, завернулись в одеяла и боролись со сном. Ночь тянулась и тянулась, огоньки в долине погасли один за другим. Пиппин пристроился к какому–то бугорку и уснул. Высоко в небе, на востоке, мерцала Звездная Сеть — Реммират, а из тумана медленно поднимался красный Боргил, сияя винным цветом, словно драгоценный камень. Никто не услышал порыва ветра, но туман словно сдернула невидимая рука, и сверху наклонился, перешагивая через край мира, Небесный Воин Менельвагор, опоясанный сияющим поясом. В этот момент эльфы разом запели. Словно сам собой вспыхнул на поляне костер, и хоббитов позвали.
— Эй, сюда! Идите к нам! Настало время для речей и веселья.
Пиппин сел, дрожа и протирая глаза.
— Огонь горит в камине, и кушанье для проголодавшихся путников готово, — сказал стоявший перед ним эльф.
Южный конец поляны уходил под своды леса, образуя подобие залы, крытой ветвями деревьев; стволы их, словно колонны, вздымались с двух сторон. Здесь весело потрескивал костер, а на нижних сучьях укреплено было еще несколько факелов, горевших разноцветным ровным огнем. Эльфы расселись вокруг костра, одни сноровисто разносили наполненные кубки, другие обносили подносами с едой.
— Прощения просим за скудную трапезу, — извинились эльфы. — Но мы далеко от наших гостиных. Если заглянете как–нибудь к нам домой, надеемся попотчевать вас как подобает.
— Эта скудная трапеза не уступает деньрожденьишному пиру, — пробормотал Фродо.
Пиппин плохо запомнил угощение этой ночи. Он весь был поглощен лицами эльфов, словно озаренными внутренним светом, их голосами, такими разными и такими прекрасными, какие бывают только в грезах. Он смутно помнил хлеб, имевший вкус свежей белой лепешки, отданной голодному, помнил плоды, нежность аромата которых не с чем сравнить, он осушил бокал, наполненный, казалось, золотистым летним полднем с привкусом меда.
Сэму явно не хватало слов, чтобы выразить переживания этой ночи, но она осталась для него одним из главных событий всей жизни. Позже он говорил, вспоминая: «Ну, сударь, если бы я вырастил такие яблоки, вот тогда был бы я Садовник. Но яблоки — что! А вот пение! Ох, и запало оно мне в сердце, если вы понимаете, про что я…»
Фродо же ел, пил и разговаривал с радостью, но при этом следил за своими словами. Он все–таки немного разбирал по–эльфийски и усердно прислушивался, не уставая благодарить угощавших его на их родном языке. Они улыбались и говорили друг другу:
— Ну что за прелесть! Просто бриллиант среди хоббитов!
Пиппин, не выдержав переживаний, заснул с недопитым бокалом в руке. Его бережно перенесли под деревья и уложили на мягкое ложе, где он и проспал до рассвета. Сэм ни за что не хотел покидать Фродо. Когда Пиппин выбыл из игры, он некоторое время боролся со сном, потом свернулся клубочком у ног Фродо, поклевал носом и тоже заснул. Фродо долго не спал, ведя неторопливую беседу с Гилдором.