Давным-давно в Эрегионе изготовили множество эльфийских колец – волшебных колец, как вы их называете. Они были, конечно, разные – одни более могущественные, другие менее. Меньшие Кольца были лишь пробой в еще не расцветшем искусстве, пустяком для эльфийских кузнецов, но и они, по-моему, опасны для смертных. А Великие Кольца, Кольца Власти – смертельно опасны.
Смертный, владеющий одним из Великих Колец, не умирает, Фродо, но и не расцветает, и жизни в нем не прибавляется. Он просто существует, но им все более овладевает усталость. И если он часто прибегает к помощи Кольца, чтобы становиться невидимым, то тает и в конце концов навсегда превращается в невидимку и бродит в сумерках под тяжелым взглядом Темной Силы, которая правит Кольцами. Да, рано или поздно – позднее, если он силен и благороден, но ни силы, ни благородства надолго не хватит – рано или поздно темная сила пожрет его.
— Какой ужас! — сказал Фродо. Вновь наступило долгое молчание. Из сада доносился стрекот косилки: Сэм Гэмджи обихаживал газоны.
— Давно вы об этом знаете? — спросил наконец Фродо. — И много ли знал Бильбо?
— Я уверен, что Бильбо знал не больше, чем рассказал тебе, — ответил Гэндальф, — он никогда не оставил бы тебе ничего опасного, хоть я и обещал ему приглядывать за тобой. Он считал Кольцо очень красивым, полезным и нужным, и если происходило что-нибудь неладное или странное, винил себя. Он говорил: «Я слишком много думаю о кольце», и вечно тревожился о нем – но не подозревал, что тут вина не его, а кольца. Правда, Бильбо понял, что с кольцом нужно обращаться осторожно: казалось, у него меняется все, даже размер – оно странным образом сужалось и расширялось и могло внезапно соскользнуть с пальца, даже если прежде сидело прочно.
— Да, он предупреждал меня об этом в последнем письме, — сказал Фродо, — так что я всегда держу его на цепочке.
— Очень разумно! — согласился Гэндальф. — И еще. Что касается долгой жизни Бильбо, он никогда не связывал этого с кольцом. Он считал это личной заслугой и очень гордился своим долголетием. Но мало-помалу терял покой. Истончился и растянулся – так он говорил. Признак того, что кольцо начало подминать его.
— И давно вы проникли в суть? — вновь поинтересовался Фродо.
— Проник в суть? — переспросил Гэндальф. — Я проник в суть многого, что известно только Мудрым, Фродо. Но если ты имеешь в виду «проникли в суть этого кольца» – что ж, можно сказать, что я до сих пор ничего не знаю о нем наверняка. Нужна последняя проверка. Хотя я больше не сомневаюсь в истинности своих догадок.
Когда я впервые начал догадываться? — погружаясь в воспоминания, задумчиво проговорил Гэндальф. — Посмотрим... Бильбо нашел Кольцо в тот год, когда Белый Совет изгнал темную силу из Мерквуда, как раз перед Битвой Пяти Армий. Тень омрачила тогда мою душу, хотя я еще не знал, чего опасаюсь. Я часто ломал голову над тем, как Голлум завладел Великим Кольцом – ибо то, что это Великое Кольцо, было ясно с самого начала. Потом я услышал странный рассказ Бильбо о том, как он «выиграл» Кольцо, и не поверил. Когда я наконец вытянул из Бильбо правду, я сразу понял – он хочет во что бы то ни стало уничтожить всякие сомнения в том, что Кольцо принадлежит ему по праву. Совсем как Голлум с его «подарочком на день рождения». Эти две лживые истории были чересчур похожи, чтобы не встревожиться. Стало ясно, что кольцо обладает вредоносной силой и тотчас начинает влиять на своего владельца. Это было первое серьезное предостережение: не все ладно. Я часто повторял Бильбо, что такие кольца лучше не трогать, но он всякий раз возмущался, начинал сердиться, и мне мало что удавалось сделать. Я не мог забрать у него Кольцо, не причинив еще большего вреда, да у меня и не было на то права. Мне оставалось только наблюдать и ждать. Может быть, следовало посоветоваться с Саруманом Белым, но что-то всегда мешало мне это сделать.
— А кто это? — спросил Фродо. — Никогда о нем не слыхал.
— Возможно, — ответил Гэндальф. — Ему нет – или не было – дела до хоббитов. Но он великий мудрец. Он глава моего Ордена и глава Совета. Он обладает глубочайшими знаниями, но и немереной гордостью, а потому болезненно воспринимает любое вмешательство. Сказание о Волшебных Кольцах, великих и малых, – его конек. Он долго изучал его, разыскивая утраченные секреты изготовления Колец, но, когда вопрос о Кольцах обсуждался на Совете, все то, что он открыл нам касательно плодов своих изысканий, говорило против моих опасений. И мои сомнения уснули – но уснули беспокойным сном. Я продолжал наблюдать и ждать.