Правда и то, что семейство Туков давно возвысилось над прочими, ибо несколько столетий назад власть тэйна перешла к ним (от Олдбаков), и с тех пор глава клана Туков носит титул тэйна. Тэйн считался главой народного собрания Шира, а также командующим воинским сбором и ополчением, но поскольку и собрание, и ополчение созывались лишь в случаях неотложной необходимости, давно не возникавшей, титул тэйна превратился в символическое, но почетное звание. И впрямь, семейство Туков пользовалось особым уважением, поскольку оставалось многочисленным и чрезвычайно богатым и в каждом поколении порождало сильные натуры с весьма своеобразными привычками и даже склонностью к авантюрам. Впрочем, эти последние качества (у богачей) давно встречали не столько общее одобрение, сколько терпеливое снисхождение. Обычай, тем не менее, предписывал величать главу семейства «Тот Самый Тук» с присовокуплением, буде нужда, к его имени номера – например, Исенгрим Второй.
Подлинной властью тогда обладал только мэр Мичел-Дельвинга (или Шира), избиравшийся каждые семь лет на Вольной ярмарке в Белых Холмах в Поворотный день, то есть в день середины лета. Единственная обязанность мэра по сути состояла в том, чтобы председательствовать на пирах, которые задавали в Шире по праздникам, то есть довольно часто. Однако в ведении мэра находились еще и почта и охрана порядка. Из них (других служб в Шире не было) почта была более крупной и куда более загруженной: все, кто умел писать, постоянно слали письма тем своим друзьям (и избранным родственникам), к кому далековато было прогуляться пешочком после обеда.
Ширрифами хоббиты называли свою полицию – или то подобие полиции, каким располагали. Разумеется, формы у ширрифов не было (одежда такого рода вообще неизвестна хоббитам), лишь на шляпе они носили перо – и на деле были скорее сторожами, чем слугами закона: больше охотились на четвероногих, чем на двуногих бродяг. Во всем Шире их насчитывалась для внутренних надобностей дюжина – по три ширрифа на область. Значительно более крупный отряд, численность которого менялась сообразно необходимости, охранял границы и следил за тем, чтобы чужаки любого рода, большие и малые, не досаждали жителям Шира.
К тому времени, с которого начинается наш рассказ, число порубежников – так их называли – значительно возросло: сообщения и жалобы на то, что-де странные личности и существа рыщут вдоль границ и нарушают их, хлынули потоком – первый признак того, что не все так спокойно, как должно быть и всегда было (если оставить в стороне старинные сказания и легенды). Мало кто распознал в этом знамение, и даже Бильбо тогда не понял, что это предвещает. С тех пор, как он отправился в свое памятное путешествие, минуло шестьдесят лет, и даже по меркам хоббитов, которые частенько доживают (и так же часто не доживают) до ста, Бильбо состарился, однако, как видно, сохранил изрядную толику того добра, что принес домой из похода. Много или мало этого было, Бильбо не рассказывал никому, даже любимому племяннику Фродо. И по-прежнему никому не говорил о найденном им кольце.
В «Хоббите» сказано: однажды к двери Бильбо пришел великий волшебник Гэндальф Серый, а с ним тринадцать гномов. Это были не кто иной, как Торин Щит-из-Дуба, потомок королей, и его двенадцать товарищей в изгнании. К своему великому изумлению, в одно апрельское утро 1341 года по летосчислению Шира Бильбо вместе с ними пустился на поиски великих сокровищ, клада гномьих королей, спрятанного далеко на востоке под горой Эребором в Доле. Поиски увенчались успехом, Дракона, стерегшего сокровища, убили. И все же эти приключения едва ли заметно повлияли бы на ход истории и удостоились чего-нибудь более значительного, чем беглое упоминание в обширных анналах Третьей эры (хоть прежде и была выиграна Битва Пяти Армий, убит Торин и совершено множество славных дел), если бы не одна оказия в пути. По дороге в Дикие земли на высоком перевале в Туманных горах отряд подвергся нападению орков, и случилось так, что Бильбо заплутал в темных туннелях орков, в самом сердце гор. И там, пока он тщетно блуждал ощупью во тьме, рука его наткнулась на кольцо, лежавшее на полу туннеля. Хоббит сунул его в карман. Казалось, это была простая случайность.