— Это тебе спасибо, Эльх. Без кузнеца нам тут ох как нелегко. — Закачала головой молодая девушка, глядя на руки Элохима. — Какая чистая кожа? У старого кузнеца руки были шершавые и все в ожогах. А у него, посмотрите, какие гладкие ладони.
Элохим застыл как вкопанный, не зная, что ответить, а все женщины как раз и ожидали от него ответа.
— Это из-за долины Уссури. В ней такой мягкий климат, что и кожа становится такой гладкой и бархатистой.
Элохим поставил крынку на стол и стыдливо спрятал свои руки за спину. Они ведь никогда не держали молот и не испытывали жар горнил кузни. А эти женщины всю жизнь трудились и знали, как должны выглядеть руки кузнеца.
— Не по рукам смотри, а по работе. — Сняла неловкое напряжение жена наместника. — Вот придем вечером и посмотрим, на что кузнецы уссурийские способны.
Женщины поклонились и оставили Элохима одного. Закончив завтрак, он пошел в кузню. По первому ее виду стало понятно, что прежний кузнец был мастером своего дела. Все лежало аккуратно, на своих местах. Молотки, наковальня, меха. Все было исправно и готово к работе.
— Значит, посмотреть хотите, на что я способен. — Потирая руки, прошептал Элохим. — Значит, посмотрите.
Княжич запер кузню и, убедившись, что его никто не видит, щелкнул пальцами. Дальше все делала магия. Она распалила огонь в жаровнях. Меха раздули жар и молотки начали стучать по наковальне, выковывая топоры один за другим.
Вечером к его дому пришла вся деревня. Элохим с очень важным видом отворил ворота кузни и люди увидели, на что способны уссурийские кузнецы.
— Идеальная работа. Такой топор не то, что дерево, волосок вдоль рассечет. — Рассматривая выкованный Элохимом топор, пробубнил наместник. — Красота.
— Неужто такому мастеру не нашлось места в столице? — Вопросила та любопытная девушка, кокетливо закутавшись в пуховый платок.
— В столице такие кузницы, что я им не ровня. — Парировал Элохим, поднеся девушке выкованную специально для нее брошь. — Столичные умельцы могут такое, на что не способны даже волшебники.
— Так и не способны? — Буркнул наместник. — Видал я один раз, как рыцари упражнялись. Вот это уж точно зрелище не для слабонервных. Этим, даже самые умелые Ксаи, в подметки не годятся.
— Да, наш повелитель Адонай научил их многому. Я каждый день славлю его имя. — Произнесла жена наместника, протянув руки к солнцу. — Он, наше истинное солнце. За него и в огонь и в воду.
— Вы так благоволите Адонаю? — Удивился Элохим и, отойдя от девушки, облокотился о стену. — Но почему? Война продолжается и конца ей не видно. За что вы так любите его?
— Ты, паренек, говори, но не заговаривайся. А то я не посмотрю, что ты кузнец умелый. — Нахмурив брови, прорычал наместник и за его спиной тут же выросли фигуры грозных мужчин. — Молод ты еще. Не знаешь ничего. Побыл бы рабом у гномов годик другой, враз по-другому заговорил бы.
— И то правда. — Подхватила за наместником его жена. — Вы молодежь родились уже свободными. Хлебнули бы нашего, так бы не хорохорились.
— Успокойтесь, прошу вас. — Выставив вперед руки, взмолился Элохим, не ожидая такого напора от селян. — Для меня Адонай, как второй отец. Я не хотел обидеть его.
— А что тогда хотел?
— Вы просто меня не правильно поняли. Я видел жизнь в столице. Там есть чему удивляться. И понятно, почему горожане поют ему хвалебные оды. А здесь, в глуши, жизнь у вас тяжелая и суровая. Вот мне и стало интересно.
— Ишь ты. Интересно ему стало. Выпороть бы тебя за такой интерес. Ну да ладно, на первый раз прощаю. Уж больно топоры твои хороши. — Наместник сменил гнев на милость и, подмигнув Элохиму, вышел.
За ним кузню покинули и остальные, не забыв толкнуть молодого кузнеца плечом, что б не зазнавался. За мужчинами вышли и женщины. Оставшись в одиночестве, Элохим глубоко выдохнул и несколько раз повел головой, удивляясь величию своего отца.
Пока магия ковала топоры, Элохим выспался и поэтому к вечеру был готов. Одевшись в черный костюм с маской полностью скрывающей лицо, Элохим взял свой меч и аккуратно вышел из кузни. Солнце уже село и на деревню опустились сумерки. Выбрав хорошее место, из которого просматривается вся деревня, Элохим засел в засаду. Небо было звездным, по нему плавно плыла луна. Близилась полночь, но ничего не происходило. В деревне и ее окрестностях было очень тихо. В Адонаисе таких тихих ночей не было никогда. Город постоянно кипел и бурлил. А здесь все мирно спали. Тишина была такой, что княжич слышал биение своего сердца.
Прошло еще несколько часов. Луна завершила свой путь и тоже скрылась за горизонтом. Теперь, вдобавок к тишине, на деревню опустилась и кромешная мгла. Лишь блеклые тени от света звезд и не более того. Но через некоторое время глаза принца привыкли к этой темноте и он начал различать силуэты деревьев и домов. По прикидкам Элохима где-то через час уже должна появиться первая зорька, а значит этой ночью ничего не произойдет. Но он и не ожидал, что все случится так скоро. Княжич зевнул, прикрыв рот ладонью, и съежился от ночной прохлады.