А от чистого воздуха, не загаженного автомобильными выхлопами, у девочки начинала болеть голова.
Очень не хватало ей модных радиостанций. Ведь в деревне приемник ловил только «Маяк», и то с хрипами. Приходилось слушать записанные на кассету голоса любимых диджеев. Хоть какая-то отдушина!
В старших классах Даша стала встречаться с мальчиком Филиппом из параллельного класса. Он жил недалеко от них. Родители всячески приветствовали их отношения: Филипп рос в хорошей московской семье.
После школы она поступила в университет на юридический факультет. Опять же — по указке (и при непосредственном участии) родителей. Филипп выбрал другой вуз.
В университете Даша познакомилась с мальчиком Петей из Кинешмы. У них получился бурный и страстный роман. Но мама сказала Даше: прекрати, мальчик Петя приехал из провинции, я никогда не пропишу его в нашей квартире, ваши отношения бесперспективны. И Даша рассталась с Петей и стала снова встречаться с Филиппом.
Они поженились. Родители Филиппа купили молодоженам отдельные апартаменты. Вскоре родился ребенок.
После университета папенька подыскал Дашеньке место в юридической конторе на Сухаревке…
В общем, все шло вроде бы хорошо. Даша и не представляла, что можно жить иначе. Но однажды у нее внутри что-то сдвинулось…
Это произошло летом. Даша выбежала из конторы пообедать в ближайшем кафе. И тут словно пелена с глаз спала. Раньше она не замечала, что все мужчины вокруг в одинаковых костюмах и галстуках. Сотни, тысячи одинаковых мужчин! Они обедают в одно время… Каждый день выползают, как черные тараканы, из своих офисов. У кого костюмы подороже — идут в стеклянные кафе со скатертями на столиках. Те, что в дешевых, направляются в уличные забегаловки. Но у всех одно выражение лица: сосредоточенное, серьезное, вместе с тем излучающее искусственный позитив.
Один мужчина в костюме — это стильно. Армия менеджеров — ужасно! У Даши от этого зрелища заболела голова. Она почувствовала себя частичкой целлулоидного мира. Ведь и ее Филипп — точно такой же. Даже собаку выгуливает в костюме с галстуком. Фальшивая улыбка не сползает с лица. Его день расписан по минутам: в семь ноль-ноль подъем, в девять ноль-ноль работа, в девятнадцать ноль-ноль фитнес-клуб, в двадцать три ноль-ноль отбой. Словно и не живет человек, а пожизненное заключение отбывает.
В тот вечер в расписании Филиппа стояло исполнение супружеского долга (двадцать два тридцать — двадцать два сорок пять, включая прелюдию и посткоитальный отдых, потом пятнадцать минут на душ). Он лег слева от жены (на свой правый бок, ему так удобно). Поцеловал ее в правый сосок (если лежишь слева, удобней целовать именно правый).
«Значит, будем по заезженному сценарию», — вдруг подумала прозревшая Даша. Раньше поцелуй в сосок ее возбуждал. Но со временем муж настолько зализал это место, что действие поцелуя напоминало обезболивающий укол: грудь замораживалась.
Она попыталась поговорить с мужем начистоту. Тот, излучая тошнотворный позитив, предложил поцеловать в другую грудь. Даша оттолкнула его и сказала, что сегодня не настроена. Муж разозлился на нее за нарушение графика. Ведь завтра по плану корпоративная вечеринка, возвращение в двадцать два ноль-ноль, выгул собаки и соответственно прямой отход ко сну (без предварительных занятий любовью).
— Ничего, я потерплю три дня, — холодно ответила Даша.
Следующее соитие по плану стояло как раз через три дня. Муж осведомился о графике ее месячных. Потом принял полагавшийся по распорядку душ и уснул.
С тех пор Даша несколько раз пыталась поговорить с мужем откровенно, объяснить, что что-то не так. Но что именно не так, она и сама не знала. Тем более не знал того муж. А все выверты жены он считал действием предменструального, менструального или постменструального синдромов.
Вскоре и она поняла всю бессмысленность разговоров с мужем. Пришлось как-то спасаться самой. Чтобы разнообразить супружеский секс (по будням «миссионерская поза», по праздникам — по-собачьи), Даша стала мечтать. В самый разгар процесса, когда полагалось стонать и дергаться, она закрывала глаза и что-нибудь воображала. Например, представляла себя Клеопатрой в объятиях одноразового любовника. Или — крепостной балериной, по которой сходит с ума барин. Или — убегающей от принца Золушкой. И тут она начинала вполне искренне стонать и дергаться.
А в самой любимой фантазии Даша тайком пробиралась на парусный корабль, чтобы уплыть в дальние края. Ее находил капитан судна — отчаянный красавец. Они любили друг друга так, что старая каравелла трещала по всем швам.