Заметив изумление Вийона, Петер Шёффер резко вскочил с места. Он встал прямо перед Франсуа и, повернувшись к нему спиной, довольно долго с чем-то возился. Когда он сел, книги уже не было видно — она исчезла, спрятанная среди прочих. Тома, которые прежде валялись в беспорядке, теперь стояли ровными рядами. Свеча погасла.
Епископ начал проявлять нетерпение. Обычного процесса производства книг будет недостаточно. Король требует от Фуста не просто управления книгопечатной мастерской. Выбор пал на немца не потому, что тот ловко управляется с баночками типографской краски, а потому, что он первым стал издавать неизвестные тексты, которые могут дать Парижу преимущество над прочими столицами. Именно с помощью изданных здесь, на улице Сен-Жак, сочинений Людовик XI желает упрочить влияние Франции. Покровительство искусствам — самый верный признак процветания монархии и монарха, свидетельство его могущества. По крайней мере, именно эту мысль Шартье пытался внушить собеседникам, не раскрывая истинной цели данного предприятия. Даже Вийону он не сказал об этом ни слова, и тот был весьма удивлен пристрастием короля к подобного рода вещам.
Истинные мотивы суверена были куда более прозаичны: финансы. В тот момент все, поступавшее из Византии, Александрии, с Востока, шло через долину Роны. Папский сюзеренитет над Авиньоном и Конта-Венессеном лишал короля огромных доходов от дорожных пошлин и налогов на товары. Их взимал папский наместник, пополняя сундуки Ватикана, а не королевскую казну. Король желал заставить Рим уступить ему этот источник доходов. Оказалось, что сочинения, изданные Фустом, в высшей степени раздражают Ватикан, поскольку ослабляют влияние Церкви на человеческие сердца. План молодого государя был прост. Позволив Фусту заполонить Францию текстами, растлевающими души христиан, Людовик XI выступит защитником веры: бросит все силы на борьбу с угрозой. Но дабы остановить этот гибельный поток публикаций, ему будет необходимо получить контроль над всеми военными фортами Прованса. Подобный шантаж может дать результаты лишь в том случае, если папский престол почувствует реальную угрозу, исходящую от произведений, подрывающих основы религиозных догм. Фусту надлежало обеспечить достаточное количество такого рода сочинений. А он все расхваливал свои печатные машины — и только.
Стиснув пальцы на рукоятке жезла, Шартье недовольно хмурился и сверлил взглядом Франсуа. Вийон почувствовал, как что-то стиснуло его горло. Петля виселицы? Хотя Колен следил за Фустом уже несколько месяцев, ему до сих пор не удалось установить, откуда тот берет сочинения, столь необходимые королю для достижения его целей. Шартье имел полное право потребовать отчета. Согласно договоренности с Фустом, патент и исключительное право на осуществление издательской деятельности предоставлялись ему при условии публикации редких и значительных произведений, которые тот получал из неизвестных источников.
В помещении воцарилась непрочная тишина. Фуст прекрасно понимал, чего ждет от него епископ, но ему надлежало неукоснительно следовать инструкциям. Те, кто стоял над ним, не давали ему разрешения вести переговоры дальше. Хотя возможный альянс с королем Франции и сулил нежданную прибыль, они проявляли сдержанность. Париж не должен знать об истинной цели их деятельности. Иначе работа последних лет окажется под угрозой.
Старый книгопечатник нервно крутил кольцо. Золотой дракон то оказывался под пальцем, словно подстерегая неграненый рубин, то появлялся вновь, вцепившись когтями в красный камень, будто высасывая из него кровь.
— Я сообщу о ваших требованиях кому следует. Мои компаньоны польщены вашей заинтересованностью. И несколько обеспокоены…
Гийом Шартье был удивлен, узнав, что Фуст, как и он, всего лишь посредник. Однако он не собирался развеивать тревогу таинственных хозяев Фуста, да и не мог сказать ничего определенного относительно намерений короля. Почтительность, которую проявляли к его государю эти люди, зиждилась на страхе перед ним, так и должно быть.