— Нет, ты не готов! — Возвысил голос Люциус: — Есть ещё один грех — и должно мне отпустить его прежде!
— О чём… вы… Отче?
— Император. Покайся — ты же знаешь где он?!
— Не… знаю, отче.
— Врёшь! Врёшь грешник — и гореть тебе в аду за ложь твою. Спаси душу свою — где Император.
— Отче… — Задёргался он — судороги накатывали на брата исповедника всё чаще и чаще: — Это… Не мой грех… Вы же знаете… Брат Амброзий с ним… Был. Не мучьте меня… Отче…
— Не мучьте его, сэр, — подошедший Док, осторожно тронул Сэма за плечо: — Всё. Отходит.
Распростёртое на койке тело выгнуло дугой и из уголка рта Корнелиуса потянулась, пачкая собой подушку тонкая струйка крови.
— Nunc dimittis брат Корнелиус. — торопливо совершая над начавшим распрямляться телом знак Веры, произнёс, стягивая с головы капюшон, Сэм: — Requiescat in pace…
— Зря вы так, сэр, — накрывая тело простынёй, неодобрительно покачал головой Док: — Зачем было его так мучать? Я понимаю — враг он, и всё такое… Но вот так — над умирающим, — он снова неодобрительно качнул головой.
— Без тебя знаю, что нехорошо, — дёрнул головой Сэм: — А что делать было? Пожалеть и ничего не узнать?
— Можно подумать — вы, сэр, узнали много. Всего лишь имя — да таких Амброзиев в их среде, — недоговорив, врач отвернулся, всей своей спиной прямо-таки излучая неодобрение.
— Много, — не став спорить, Люциус взял из ванночки, лежавший на её краю, пинцет и принялся ковыряться в кровавом месиве: — Но то, что этот Амброзий чином не менее брата исповедника… Ага… вот оно, — зажав обломок микросхемы он поднёс перепачканный кровью кусок пластика к глазам: — Согласись, Жвалг, чинов таких даже в Церкви не много.
— Немного, — так и не поворачиваясь к собеседнику, хмыкнул врач: — Несколько тысяч.
— Верно. И так же верно то, что отследить путь покойного — мы тоже сможем. Значит что?
— И что?
— А то, дорогой мой, что этим мы отсеем те сектора и созвездия, где он, — пинцет с обломом описал дугу, завершая её над телом: — Где он не бывал.
— Ну хорошо, — повернувшись, наконец, лицом к Сэму, Док сложил руки на груди, оперившись спиной о край высокого стола: — Останется несколько сотен. Всех выкрадем? Да легко! Возьмём штурмом десяток монастырей, сожжём сотню-другую приходов. Так, сэр? И всё это — ради одного монаха? Не велика ли цена? А сдохнет он? С этим, — вытянув руку, Жвалг указал ей на тело: — Повезло — хоть что-то сказал, в отличии от предыдущих. А сдохнет, Амброзий этот? — повторил он свой вопрос: — И что — всё за зря?
— Во-первых — ради Императора. А во-вторых… Вот, держи, — обломок приземлился в ладонь врача, пятная её каплями не успевшей застыть крови: — Этот разговорился потому, что парни Самсонова его по башке отоварили — поломали электронику.
— Допустим. — Сделав пару шагов, Док скинул кусочек обратно в ванночку: — Что теперь — всем головы прикладом кроить будем?
— Будем! Раздам дубины и будем, Док!
— Варварство.
— А хоть и так. Ты мне лучше скажи — удалить её ты бы смог? Не задевая мозг?
— Смотреть надо, — развёл он руками: — По этим обломкам — не скажу, сэр.
— Так смотри, сюда смотри, — откинув простыню с лица Корнелиуса, Сэм ткнул пальцем в лоб трупа: — Вот — смотри! Мало? Ещё трупов притащим. Послушай, Жвалг, — подойдя к врачу, он взял его за лацканы халата: — Ты — знаешь, что я чужой здесь. Это — не мой мир, и мне, мне, Док, плевать на вашего Императора. Но — не на людей. С ними-то зачем так? Вот об этом я его спросить хочу — зачем? Глядя ему в глаза спросить — зачем?! Понимаешь?
— Да понимаю я, — осторожно высвободив свой халат он отошёл к своему столу: — Это я, как раз и понимаю. Сам бы спросил — за что такая цена? Вот только не верю я, что найдём мы его. Святая церковь — сам знаешь, свои секреты эти парни хорошо прятать умеют.
— Вот и посмотрим, насколько они хорошо прятать умеют. Пять лет прошло, Док. Пять. Расслабились они.
— С чего бы вдруг?
— Ты это видел? — протянув ему планшет, Люциус снова вывел на экран картинку с игрушкой.
— Мило. Но не более — нам-то какой с неё прок?
— А такой… — вызвав более подробную информацию, Сэм ткнул пальцем в адрес изготовителя: — Вот!
— Ну? Созвездие Черепахи. Обычные, среднеразвитые миры. — Наморщил лоб, припоминая детали: — Немного фермеров, немного шахтёров. Курорт местного значения… Нравы патриархальные. В общем — типичный середнячок. Что там может быть интересного, сэр?
— Ага, Жвалг — именно — ничего интересного и вдруг они начинают вот такие игрушки клепать. С какого перепоя? Это же другая технология.