Маг Шу медленно приблизился к нему и шепнул в самое ухо:
— Нет.
Послышались равномерные гулкие шаги: поступь у Киборга была тяжелая.
— Бинарность, — глубокомысленно сказал Самурай, глядя на свой стакан. — Вся Вселенная — это бинарность, двойственность. Пустота и наполненность.
— Слова «наполненность» нет, — машинально поправил Степан.
— Ты уверен? — спросил Кулио, наполняя его стопку.
— Теперь уже не уверен.
Когда у всех было налито, Кулио встал.
— Ну вот, — торжественно произнес он. — Типа, и до меня очередь дошла. Я расскажу свою историю. Давным-давно, в далекой галактике…
Викинг вежливо кашлянул.
А Киборг поторопил:
— Давай. Генерируй. Быстрей. Оперативка. Греется.
— Ладно, — сказал Кулио, хмурясь. — Зовут меня Кулио длан Легласик. Я командовал пятой космической эскадрой Просторов. Мы патрулировали тридцать четвертый сектор… Впрочем, ты, Стёпа, все равно ни фига в этом не разбираешься. Короче, взорвали мы по ошибке пару звезд. На радаре они были очень похожи на корабли контрабандистов.
— Как это? — не выдержал Степан.
— Притухни, Стёпа, и так я душу свою тут серпом вскрываю. В общем, выгнали меня из космовойск и сослали в эту дыру. На вашу планету, в смысле. Условие возвращения — спасти человечество.
— От чего? — не унимался Степан.
— От саранчи, блин! — вскипел Кулио. Вздохнул и на тон ниже закончил: — От вымирания.
— А разве мы вымираем?
— Ты, Стёпа, действительно дурак или притворяешься? — поинтересовался Кулио.
— Да я просто спросил, — растерянно пробормотал Степан. — Мы же не вымираем вроде.
— Лучше б вымерли, ей-богу, — проворчал Кулио, поджав губы. Язвительно пояснил: — Разумеется, вы не вымираете. И в ближайшие пару тысяч лет хрен вымрете. Вы, гады, живучие. Вас ни потоп, ни чума, ни бомбы ядерные не берут.
Он замолчал. Никто не посмел нарушить повисшую тишину.
— Как вас спасать, если вы не мрете ни черта, а? Вечно мне здесь, что ли, ошиваться?
— Слышь, Кулио, давай выпьем? — осторожно предложил Шу. — Я сейчас сдохну уже. Вымру, то есть.
Кулио шумно выдохнул и взглянул на Мага исподлобья.
— Лентяи вы все, — он печально усмехнулся. — Такая вот у меня невеселая история, Стёпа. Офицер звездного флота Просторов, сосланный на Землю спасать негибнущий мир. И команда из балбесов. Каждый из них, конечно, по-своему бывает полезен. Но уж больно редко.
Степан шмыгнул носом. Не ожидал он, что сомнительная поездка в Тибет обернется таким откровением. Это не просто сенсация, это настоящая бомба! Теперь у него есть доказательства, что люди не одни не только в космосе, но и на Земле полным-полно диковинных существ, чудес и даже магии.
— На самом деле, — резюмировал Кулио, весело оглядев Братство, — мы не особо скучаем. Благо, случаев спасти ваш безумный мир хватает.
— Это точно, — поддержал его Маньякюр. — Кулио, дай отгул на завтра. Хочу к знакомой пиратше в Сомали смотаться.
— А к стоматологу местному не хочешь смотаться? Забыли, что ль: завтра у нас коллективное посещение зубного.
— Так то завтра.
— Верно. А сейчас давайте-ка за Братство накатим по маленькой. Без фанатизма.
— Ур-ра! — воскликнул Маг Шу и влил в себя целый стакан. — Я чувствую, как ко мне возвращаются силы. Стёпыч, напомни, в кого я хотел тебя превратить?
— В президента, — сориентировался Степан.
— Э-э… Не проведешь! Я лучше тебя в кикимору марсианскую превращу.
— Да ты и колдовать-то не умеешь, поди, — рискуя оказаться на марсианских барханах, ляпнул Степан.
— Я? — Шу вскочил, опрокидывая еще стаканчик, — Да я… Ты думаешь, русские войска Измаил взяли? Это я там под стенами орудовал!
— Тогда наколдуй, — подначил Степан. — К примеру, что-нибудь маленькое, вкусненькое.
Шу засучил рукава косухи, и Степан обратил внимание, что на предплечье у Мага наколота звезда Соломона. Но рассмотреть детали не успел.
С душераздирающим криком «Льбббббожэ!» Шу вытянул руки ладонями вперед. Сиреневые струи сорвались с кончиков его пальцев и, шипя, вытянулись на полу. Метрах в пяти от Мага они собрались в яркий энергетический клубок. Затрещало, во все стороны сыпанули искры.
Хорошо, что Шу колдовал в сторону двери.
Вспыхнуло. Загудело. Раздался оглушительный грохот.
Стена, отделяющая обеденную залу от холла, разлетелась в мелкое крошево, поползли клубы дыма и пыли. Крупная трещина опасно зазмеилась по потолку, остатки витражей лопнули, и разноцветный смальтовый дождь обрушился сверху на стол. А к ногам Степана выкатился из сизого марева осколок барельефа.