– Марк, не смотри на меня так! – смущенно прошу я его.
– Почему? – Его пристальный взгляд волнует меня.
– Я смущаюсь!
– Почему?
– Потому что ты слишком долго и пристально смотришь на меня! – я немного краснею.
– Я хочу смотреть на тебя! Ты сегодня необыкновенно красивая!
***
– Мда… – недоумевает Марк, когда перед ним поставили заказ. – В этом беда элитных ресторанов! Ложку соуса размазали по огромной тарелке, в середине маленький кубик, осыпанный какими—то крошками.
Я раздаюсь смехом, до тех пор пока передо мной не поставили аналогичную тарелку.
– Это же тебе не Alain Ducasse! Где тебе принесли десять конвертиков с лососем вместо одного как в меню, потому что ты дружишь с их управляющим! – Я снова смеюсь, а Марк пытается наколоть на вилку тот самый кубик в центре своей тарелки.
– Мммм, просто восхитительно! – я отправляю первый кусок к себе в рот. – Не ела ничего более божественного ранее!
– Да кухня здесь и правда шикарная! – поддерживает меня Марк, распробовав свой кусочек.
– Почему у тебя такая фамилия? – спрашиваю я внезапно, так как это меня давно волновало.
– Какая?
– Ну такая не американская.
– Стоэн. Не американская. – Он как будто сам для себя подтвердил это. – Мой дед приехал в штаты из Норвегии. Лет сто наверно назад. И начал тут плодиться.
У меня вырывается смешок.
– Извини, – смущаюсь я.
– Ну а тебя, почему так странно зовут? – Марк, видимо, решил поиздеваться надо мной в ответ.
– Не знаю, – задумываюсь я, честно говоря, уже не в первой. – Может, кто-то из моих нянечек был без ума от этой певицы Сабрины и решил назвать подкидыша в ее честь. Меня привезли в детский дом без имени, даты и вообще каких—либо сведений.
– А ты?
– Что я?
– Тоже без ума от нее? – Марк обходит неприятную для меня тему стороной. И я рада.
– Я? Неееет. Хотя пару раз слушала.
– А я больше люблю рок.
– Может расскажешь еще что-нибудь о себе? – прошу я его, когда нам приносят очередной заказ. Марк решил перепробовать большую часть меню. Но это на самом деле стоит того!
– Ты уже все обо мне знаешь!
– Далеко не все!
– Тогда спрашивай!
– Почему ты живешь с братьями, а не один?
– Вместе – веселее!
– Никто из них не женат?
– Нет!
– Сколько вас там?
– Тридцать.
– Что???
– Шучу, нас … четверо. Я, Стив, Джейс и Браин.
Тот самый Браин, который тогда звонил ему, предполагаю я.
– И с тех пор, как вы остались без родителей, вы живете вместе?
– Мы вообще-то уже достаточно взрослые, чтобы жить без родителей.
– Так вы не родные? – предполагаю я.
– Родные, но не по крови – нет, а по духу.
Я, задумавшись, медленно пережевываю осьминога. Он не такой уж и мягкий, как я ожидала, а скорее резиновый.
– Вы же с Пипи тоже не родные друг другу, – продолжает он, – тем не менее называете себя сестрами, живете вместе и нет никого ближе вам чем вы сами!
Это правда. Мы с Пипи выросли вместе. Мы больше, чем просто подруги. Так что, это нормально, жить с братьями, даже не родными, заключаю для себя я.
– Для меня твоя жизнь всегда будет казаться загадочной, – решаю я завершить этот странный разговор о родственниках.
– Ха—ха, – рассмеялся он. – Почему? Тебе все станет ясно, когда ты познакомишься с ними! С моими братанами! Не стоит выдумывать мистических историй!
– Наверно, ты прав! Я слишком накручиваю себя.
Я снова накалываю на вилку осьминога и несу ее в рот. Мой взгляд привлекли новые посетители ресторана – это пожилая пара, – держащиеся за руки элегантно одетые старички очень премило следуют за хостесс. Я медленно жую своего осьминога и умиляюсь зрелищем. Когда я снова поворачиваюсь к Марку, то ловлю опять этот пристальный взгляд. Он просто пожирает меня своими глазами!
– Что? – только и вырывается у меня при виде его глаз.
– Ничего, – Марк улыбается и продолжает поедать меня глазами.
– Почему ты все время на меня так смотришь?
– Разве нельзя?
– Я … – я уже не знаю, как описать ему мою неловкость, – я начинаю чувствовать себя не по себе.
– Прости, – он опускает свой взгляд ниже, на мои плечи, грудь, – я просто не могу наглядеться на тебя.
– У нас впереди целый вечер!
– Мне этого мало.
Я вскидываю на него глаза и тихонько улыбаюсь.
– Мне потребуется вся жизнь, – продолжает он, – чтобы насмотреться на тебя.