Солрс кивнул и задал второй вопрос:
— Кто навел?
— Стражник Берг, узнал тебя и носилки Рогна.
— Понятно, — распрямился Солрс.
— Ты обещал! — с надеждой в глазах прохрипел Сиплый.
— Я всегда держу свои обещания. Ты же знаешь…
Молниеносный взмах копья и отрубленная голова Сиплого упала рядом с обнаженным телом.
— Вот еще одна возможность оказать услугу нашему большому другу — главе магистрата славного города Рупет, — негромко пояснил Солрс, кивая на обезглавленное тело. — Информация о стражнике Берге должна его порадовать.
Как только ящер пришел в себя, сразу же тронулись в путь.
Проспал он часа два с половиной. За это время мимо проехали две телеги и несколько всадников на ездовых ящерах.
Никто не остановился и не поинтересовался — нужна ли помощь. Наоборот. Увидев спящего ящера посреди дороги, они только подстегивали своих и уносились прочь куда подальше.
Пока ящер спал, подсчитали трофеи.
Много действительно неплохого оружия, но попадался и откровенный хлам который всё равно пойдет на продажу. Нашли с десяток мощных и неуклюжих с виду арбалетов и пару сотен болтов к ним.
Марк сказал, что вещь мощная и дорогая. Денег они за них выручат немало, но себе бы он такой не оставил. Тяжёлый, неудобный в ношении и, пока зарядишь, тебе голову снесут.
В отличие от банды Лютого, у Сиплого одевался кто во что горазд, и толковых походных костюмов было всего два: самого Сиплого с половиной рукава и хорошей кольчугой, и то, что добыл Дорн, устроив засаду на шестерку ездоков. Эти костюмы забрали, остальным побрезговали, правда не забыв при этом очистить карманы.
В телеге, о которой рассказал Сиплый, нашли только три небольших сундучка, полностью набитых монетами разного достоинства, и множество строительных инструментов: топоры, пилы, гвозди и тому подобное. Видимо, действительно решил перебраться на новое место и затаиться.
Естественно, кроме сундучков, ничего больше брать не стали. Правда, услышав о гвоздях, профессор оживился и попросил десятка два для нашей телеги.
К ночи докатили до очередного постоялого двора.
Этот почти ничем не отличался от «Трех Колосков», и даже оба хозяина были чем-то похожи друг на друга.
В этот раз ужинать пришли только Гунт, Дорн, профессор и Солрс с Марком. Обе девушки после утреннего боя были немного не в себе и предпочли остаться в комнате. Кейв вызвался охранять повозку, а Эол остался с Никой. Она всю дорогу рассказывала ему, как выстрелила в лицо мужику, который хотел залезть в телегу, и как снесла ему этим выстрелом половину головы. Закончив рассказ, она начинала его заново и так всю дорогу, до самого постоялого двора.
Гунт выдал обеим девушкам успокоительные, но Эол всё равно решил остаться рядом.
— Если нас ничего не задержит в пути, — сообщил за ужином Марк, — то в город Дремен зайдем примерно завтра после обеда. Город побольше Рупета, и в нём проживают тысяч двадцать или около того. И еще… у меня там родня, родовое, так сказать, гнездо, хотя многие члены моей семьи давно живут кто где. Я бы хотел не только посетить их, но и поподробнее расспросить деда Самола о хранилищах храма Меркула. Он бывал там в свое время и не раз.
— А что же он там делал? — усмехнувшись, спросил Солрс.
— Он был жрецом храма, — ответил Марк. — Не входил в высшую епархию, но был далеко не последним.
— Жрецом? — переспросил профессор.
— Да. В юности жажда знаний привела его туда. Сначала был послушником в главном храме, в том, что на острове. Потом стал жрецом, а потом его изгнали. Кто-то донес, что деда меньше всего интересует Меркул, а больше всего храмовые архивы. Хотели, как это у них зачастую водится, устранить по-тихому, но за него неожиданно вступился Верховный, и деда помиловали. Просто лишили сана, кое-каких отличительных атрибутов на теле и выгнали взашей, наложив запрет посещать храмы и празднества в честь Трех Богов.
— И что, он сильно из-за этого страдает и до сих пор верит в этого самого Меркула? — оживился Кирт.
Марк отложил ложку в сторону и серьезно посмотрел в глаза профессору.
— Он верит только в одно — в знания! Он одержим ими, и в нашей семье это неисчерпаемый кладезь этих самых знаний.
Брови Кирта взлетели вверх.
— О как… родственная душа! Интересно было бы с ним познакомиться.
Следопыт улыбнулся и кивнул.
— Это обязательно.
Дед Самол
Город Дремен был намного больше Рупета, но выстроен по той же самой схеме, что и тот. Такая же городская стена, ров и застава со скучающими стражниками.
Правда, помимо размеров, было еще одно отличие — город имел аж двое ворот для въезда и выезда. Одни располагались в его южной части, а другие в северной.
Славился Дремен своим рынком и торговыми лавками, где можно было найти всё что душе угодно. Но кожевники и оружейники, по мнению Марка и Солрса, лучше были всё-таки в Рупете.
Задержаться в этом городе планировали на несколько дней. Отдохнуть перед рывком до главного храма, распродать ненужное барахло из трофеев и обстоятельно побеседовать с дедом Самолом.
Преимущество Братства почувствовали уже на заставе при въезде в город.
Тщательно изучив лицензию, чиновник выдал всем пропуска и взял всего две монеты номиналом в обычный грот: одну за всё Братство и одну за ящера с телегой. Никаких тебе досмотров и проверок.
Стражники у городских ворот проверили у всех наличие пропусков, и на этом всё:
— Добро пожаловать в славный город Дремен!
Марк предложил сразу же ехать к городской управе местного магистрата. Не пропадать же бланкам, выданным благодарным за спасение сына отцом Ситэла. Заодно и проверить, как это всё работает.
Метров за сто до величественного, по местным меркам, здания, телегу остановил стражник, неожиданно вышедший из-за угла.
— На телеге к магистрату нельзя! — поднял он руку. — Распоряжение главы. Если кому надо, идите пешком, а нет, так проваливайте.
Гунт как глава Братства спрыгнул с телеги и, прихватив с собой необходимые бумаги, направился в магистрат.
На входе его встретил распорядитель в строгом форменном костюме. Спросил о цели визита, затем повел по широкой лестнице на второй этаж, где располагалась приемная главы города.
Хмурый секретарь попросил бумагу, что выдал ему Раэл сол Ремье и, легонько постучав костяшками пальцев о массивную двухстворчатую дверь, вошел в кабинет к главе, оставив Гунта одного в приемной.
Его не было минут пять, затем он появился и с натянутой улыбкой вручил Гунту вместо его бланка другую бумагу с красной печатью магистрата города Дремен.
— Хорошего времяпровождения в нашем городе, — пожелал он Гунту, усаживаясь за свой стол. — Надеюсь, законы гостеприимства для вас не пустой звук, — сказав это, он уткнулся в какие-то свои бумаги, напрочь забыв о существовании посетителя.
Поблагодарив, Гунт без сопровождающих вышел из здания и направился к телеге.
Лучшая гостиница в Дремене хоть и уступала во всём «Утренней Росе», но тоже выглядела весьма неплохо. Большие и чистые комнаты, услужливый персонал, наряженный в строгую форменную одежду, и неплохая кухня.
Бумага из магистрата творила поистине чудеса: лучшие номера, самый изысканный по меркам этого времени сервис, а главное — цена. Она была ровно вполовину от той, что отмечена в прейскуранте.
Осмотрев боксы для хранения вещей постояльцев, Марк недовольно фыркнул и предложил:
— Я предлагаю оставить телегу не здесь, а у моей родни и забрать с собой только свои рюкзаки. Сохранность гарантирую, да и за ящером там присмотрят как надо.
— Заодно и с твоим дедом познакомимся, — поддержал профессор.
— Согласен, — кивнул Гунт.
— Тогда я должен послать гонца, надо предупредить, что буду не один, а с друзьями.
Усадьба семьи Марка представляла собой одноэтажное каменное строение за высоким деревянным забором.