Уже вскоре карета добралась до своей цели. С беспокойством Квентин понял, что они едут снова в направлении Хай стрит, вверх по замковому холму, на котором возвышался Эдинбургский замок со своими мощными крепостными стенами. Аббат Эндрю велел остановить карету возле старинного дома, стоящего в глубине узкого дворика. К ним подсели трое мужчин, а Квентин весь похолодел, когда взглянул снизу вверх на здание. Оно было построено в позднее Средневековье в стиле фахверка с высокой остроконечной крышей. В том, что дом пережил свои лучшие времена, Квентин не сомневался; штукатурка стен во многих местах потрескалась и обвалилась, деревянные балки прогнили и покрылись мхом. Здание не было жилым, так что его окна, как пустые глазницы на черепе, смотрели на посетителей мрачно и опустошенно.
— Когда-то это был постоялый двор, — объяснил аббат Эндрю. — Теперь здание принадлежит моему ордену.
— Это еще зачем? — спросил Квентин, которому было невдомек, для чего кому-то понадобилось покупать такую развалюху.
— Все очень просто, — ответил аббат приглушенным голосом. — Согласно преданиям, этот трактир был тайным местом собраний секты рун. И теперь проследуйте за мной вовнутрь, господа. Здесь снаружи небезопасно, даже у ночи есть глаза и уши.
Они со скрипом открыли дверь и вошли внутрь. Спертый воздух ударил им в нос. Аббат Эндрю зажег свечи, и, когда они отбросили неяркий свет, Квентин обнаружил, что они были не одни. Вдоль стен молча и неподвижно выстроились фигуры в темных балахонах. Квентин охнул от неожиданности. Однако аббат Эндрю предупредительно улыбнулся.
— Простите, мастер Квентин, я должен был предупредить вас. Безусловно, это здание в любое время охраняется моими братьями. Мы никогда не спускаем с него глаз.
— Но … почему они в черном? — смущенно спросил Квентин.
— Потому что никто не должен знать, что они здесь. В конце концов, мы не хотим навести наших противников на след.
Теперь все стало для Квентина очевидным. Он помог монахам зашторить окна, чтобы ни один лучик не пробился наружу. Затем зажгли еще больше свечей, которые мягко освещали старый зал постоялого двора.
Кроме стойки, сделанной из старых бочек из-под эля, больше не было никакой мебели. Вероятно, ее когда-то сожгли, чтобы согреть зимой холодную комнату. На полу лежал толстый слой пыли, взлетавшей при каждом шаге.
Сэр Вальтер, которому, похоже, вовсе не мешали ни пыль, ни гнилой запах, внимательно осмотрелся.
— И вы уверены, что в этом месте когда-то собирались сектанты, аббат Эндрю?
— Во всяком случае, так утверждают хронисты моего ордена.
— Но почему наши противники ничего не знают о нем?
— Это одна из тех загадок, которую я до сих пор не сумел разгадать, — признался предводитель ордена. — Очевидно, важные знания были утрачены в бурях восстаний якобитов. Насколько нам известно, последним мечом рун владел молодой дворянин из клана с севера. Это значит, что меч отнесли в Эдинбург, где его должны были передать в ходе церемонии коронации Джеймсу VII Шотландскому. Но до этого дело не дошло.
Сэр Вальтер кивнул утвердительно.
— Год спустя после взятия Эдинбурга якобиты были разбиты наголову под предводительством молодого Карла Стюарта под Куллоденом. Эдинбург был завоеван правительственными войсками, что фактически привели к полному разгрому движения якобитов.
— Верно, так оно и было. И в те дни, когда на улицах города разворачивались бои между якобитами и солдатами правительства, меч был потерян. Мы исходим из того, что сектанты спрятали его, чтобы он не попал в руки англичанам. Но куда его отнесли, нам не известно.
— Но вы предполагаете, что он может находиться где-то здесь поблизости.
— Нас вдохновило указание, намек, по которому мы могли следовать. Уже многие ученые нашего ордена внимательно изучали это место, но ничего не нашли. Теперь наши надежды возлагаются на вас, сэр Вальтер.
— Тогда я хотел бы знать, чем могу вам помочь. Но я ничего не обещаю вам, мой дорогой аббат. Если ваши ученые ничего не нашли, то какие надежды должен оправдать я?
— Ваша скромность в данном случае, — ответил аббат Эндрю с мягкой улыбкой, — абсолютно неуместна. Вы доказали, что вы человек с трезвым разумом, сэр Вальтер, и ваше упорство доставило мне много хлопот в последние недели.
— Тогда я обязан загладить эту вину, — ответил сэр Вальтер и схватил подсвечник, чтобы обойти вдоль стен. Квентин последовал его примеру, пусть он даже толком не имел представления, что ищет его дядя.
— Вы уже простучали стены? — поинтересовался сэр Вальтер.
— Разумеется. Не обнаружили ни одного полого места или чего-нибудь в этом роде.
— А пол? — сэр Вальтер указал на гнилые доски.
— И их тоже основательно осмотрели. Не нашли ни меча, ни указаний о его местонахождении.
— Понимаю… — Сэр Вальтер продолжал задумчиво шагать по помещению, посветил в нишу и осмотрел тяжелые деревянные балки, поддерживающие потолок. — Мы обследуем каждый этаж в отдельности, — решил он. — И когда мы покончим с этим, осмотрим потолки этажей. В случае необходимости мы разберем дом на камни, чтобы…
— Дядя!
Крик Квентина оторвал сэра Вальтера от его рассуждений. Еще пару недель назад он бы отчитал своего ученика, но за это время юноша доказал, что он ценный и толковый коллега и к его словам стоит прислушиваться.
— Что там, мой мальчик? — спросил сэр Вальтер. Квентин остановился и осмотрел камин в стене зала. Над каминным отверстием был вырезан в камне стоящий на задних лапах лев — герб Роберта Брюса и семьи Стюартов. Следы времени уже отразились на нем, но Квентин сумел кое-что обнаружить.
— Посмотри, дядя, — потребовал Квентин. Тут же сэр Вальтер присоединился к нему, и при свете свечей он разглядел, что имел в виду его племянник.
На королевском гербе была процарапаны руны.
Это была действительность, в которой она жила!
Осознание этого было так ужасно, что Мэри Эгтон открыла рот в крике о помощи. Но ни звука не слетело с ее губ. Ужас был настолько велик, что у нее перехватило горло и крик замер внутри.
Вымазанные в саже маски, неподвижно смотрящие на нее, не были порождением продолжающегося ночного кошмара. Они были такими же настоящими, как и она сама. Мэри не только видела их, но и слышала тяжелое дыхание мужчин и чувствовала едкий запах дыма.
В страхе она попыталась отступить назад, но не смогла. Ее связали, так что она не была способна даже шевельнуться. Беззащитно она лежала на земле, и люди в балахонах молча поглядывали на нее сверху. В глазах, которые уставились на нее через прорези в масках, был только холод и беспощадность.
— Где я? — наконец спросил Мэри. — Кто вы? Прошу, ответьте мне…
Но ответа она не получила; вместо этого ряды людей в масках расступились, и вперед выступил другой человек в балахоне, явно их предводитель и глава. В отличие от остальных, он был одет в сверкающий белый плащ, а маска на его лице была сделана не из почерненного дерева, а из сияющего серебра. В левой руке он держал палку, набалдашник которой был выполнен в форме головы дракона.
— Милленкорт, — прошептала Мэри и побледнела. Грозно человек в маске приблизился к ней и высокомерно посмотрел сверху вниз.
— Так значит, ты все-таки пришла в себя, вероломная девка? — Его голос звучал глухо и с металлическим отзвуком из-за маски, но, несмотря на шок, который она испытала, у Мэри мелькнула мысль, что голос знаком ей.
— Где я? — снова спросила она, тихо и робко. — И кто вы?
— Да ты замолчишь, баба, или нет? — напустился он на нее. — Тебе не полагается открывать рот и задавать вопросы главе братства!
— Братства?
У Мэри появилось чувство, будто все ее сны и видения вдруг ожили. Люди в балахонах и их предводитель, таинственное братство — все это, вспомнила она с ужасом, было в рукописи Гвеннет Ратвен.