— Макмиллан находится в бессознательном состоянии, — сообщил он, добравшись до нас. — С ним обошлись очень жестоко. Даже если он придет в себя, то все равно не сможет идти. У него раздроблена ступня. Будет хорошо, если он после всего этого сможет ходить на костылях. — На его лице появилось непреклонное выражение, которого мне никогда прежде не приходилось видеть. Надеюсь, что не придется и впредь. — Около него был охранник… он поспит некоторое время; мне удалось убрать его с пути. Но у выхода из кухни находятся еще двое стражников с арбалетами. Мы не сможем добраться до Макмиллана, не потревожив их, так что придется что-то с ними сделать.
— А как вы думаете, там есть еще люди? — спросила мисс Гэтспи со спокойствием, которое не переставало удивлять меня.
— Лучше будет считать, что есть, — ответил Холмс. — Братство не любит подвергать себя опасности нападения.
— Ну и какие у нас шансы? — поинтересовался я, внутренне сгорая от стыда из-за того своего малодушия.
Майкрофт Холмс взглянул на меня с улыбкой.
— Что ж, мой мальчик, я думаю, вполне достаточные. Вполне достаточные.
Из Германии все еще ни слова.
Я получил еще одно послание от мисс Ридейл. На этот раз она пришла сама в обществе своего дяди. Он уведомил нас, что, по его мнению, Г., к сожалению, недостоин доверия семейства Ридейл. Мисс Ридейл передала для Г. также маленькую запечатанную коробочку и поручила мне сообщить ему, что она считает их обоих с этого момента не связанными взаимными обязательствами, невзирая на то, что это решение, несомненно, причинит боль их матерям. Она добавила, что если бы узнала о его непостоянном характере ранее, когда они оба были моложе, то, конечно же, попросила своих родителей сообщить родителям Г. о том, что их брак невозможен. Она считает, что его вина еще и в том, что он выбрал для себя тот род деятельности, который, как она теперь поняла, не дает ни малейшей надежды на совместную жизнь, достойную добропорядочных людей. В коробке, сказала она, находятся его письма и кольцо. Я пообещал, что вручу все Г. сразу же после его возвращения. Я же, со своей стороны, молюсь за то, чтобы он вернулся.
Эдмунд Саттон провел день на репетиции и вернулся только к чаю. Ему это вовсе не нужно, но он считает, что человек его рода занятий должен находиться на виду. Его столь длительное отсутствие в течение дня могло оказаться опасным, и он неоднократно принимался просить прощения. Но теперь и до конца недели у него нет больше никаких обязательств.
Я должен в последний раз идти в больницу.
Глава 29
Преодолевая расстояние до пекарни, я очень волновался, даже несмотря на то, что Пенелопа Гэтспи, вооруженная пистолетом Холмса и своим флотским револьвером, прикрывала наше движение со стороны холма. Я точно знал, что если нас обнаружат, то нам предстоит умереть самой мучительной смертью, которую только способно придумать Братство, — а фантазии их в этом не имели пределов.
Пока мы пробирались между деревьями к кухонной двери, мне казалось, что я ощущаю обжигающие прикосновения к спине. Понятно, подумалось мне, я кожей чувствую взгляды наблюдателей, скрытых на деревьях. В это самое время здравый смысл подсказывал, что мои ощущения — просто результат длительного физического и нервного напряжения. Путь до цели казался неимоверно длинным и столь же опасным.
Холмс знаком приказал мне остановиться, и я немедленно подчинился. Все мое тело оставалось по-прежнему болезненно чувствительным, и я не знал, как избавиться от моей иллюзии. А избавиться было необходимо, в противном случае не оставалось никакой надежды на успех. После всего, что мне пришлось перенести благодаря существованию Братства, я не собирался сдаваться на милость заговорщиков, если это слово вообще употребимо в связи с такой организацией. Я знал, что не доставлю Братству удовольствия разделаться со мной. Неважно, что это задание дал мне Майкрофт Холмс, да и моя гордость была здесь ни при чем; просто-напросто я должен был сделать все, что в силах и сверх того для выполнения важнейшего поручения британского правительства. Когда эта мысль окончательно оформилась, я стал вслушиваться в слова Холмса, излагавшего свой план.
— И все-таки хорошо бы раздобыть пару их маленьких арбалетов, — напомнил он. — Это поможет нам хоть немного уравнять шансы.
— Вы уже говорили об этом, — ответил я. — Если удастся, то обязательно добуду.