— Чуть не подохли. Надо выбираться из этой норы.
— Точно. Лемуты совсем обалдели, сами не знают, куда бежать, от любой тени шарахаются.
— Слоеный пирог из мутантов получается, — подытожил Вагр, силясь отдышаться. Аграв не понимающе на него уставился, а потом вдруг воскликнул:
— Слушай, а от кого отбивался вот этот? — лесоруб в сердцах пнул в бок самого первого лемута, перелетевшего через его голову.
— От следующего… Вот этого, кажется… Он в запальчивости сам на мою саблю напоролся.
— Бред. Они что же, сами с собой сражаются?
— Ну… Заметались в этих коридорах, места мало для бегства…
— Это крысам-то в норе места мало? Слушай, тебя опять головой о стену приложили?
Вагр помолчал, а Аграв вдруг спросил сам у себя:
— А этот, последний… со странной желтой шкурой… Чего он меня не убил?
— Рожи твоей рыжей да немытой испугался, не иначе.
— Ну уж нет. Тогда бы он с перепугу прибил бы меня и дальше побежал. А этот гад опустил оружие и рванул назад.
— Бывает, Рыжий, горячка боя…
— Конечно, горячка! Бежать назад, прямо на твою немытую рожу?! Она похуже моей смотрится! Да еще с черной бородой!
Друзья помолчали. Вагр задумчиво протянул, вновь теребя бороду:
— Значит, первый отбивался от двоих последующих… А тебя желтый не тронул, потому что…
— Почему, умник?
Закончить им не дали. В общем шумовом фоне возникла лакуна, и они услышали топот лап по крыше. Без слов оба прижались в бревенчатой стене, глядя вверх. А там промелькнул силуэт очередного Ревуна, в прыжке преодолевающего проход меж зданий. Мелькнувшее в воздухе копье ударило лемута в ногу, и он не долетел, повис на передних лапах прямо над лесорубами.
— Хватай! — заорал Вагр. Не долго думая, друзья повисли на болтающихся в воздухе конечностях солдата форта. Миг, и все трое повалились на землю безобразной кучей. Удивительно, но раненый лемут умудрился ударить Аграва в грудь коленом и вскочить первым. Он уже устремился ковыляющей походкой вдоль по проходу, когда сверху прилетело еще одно тяжелое копье, поразившее его в спину и опрокинувшее на землю уже бездыханное тело.
Вскочивший Аграв уставился наверх, разинув рот. Вагр, потирая во второй раз ушибленный загривок, ворчливо спросил:
— Что ты там увидел? Бочку с хмельным медом, дурья башка?
— Нет… Лемута…
— Эка невидаль! — махнул рукой Вагр, и тут осекся: — Лемута? Это он бросил копье?
— Кажется, да…
— Выходит, они действительно уничтожают сами себя?
— Ага. Может — бешенством заболели?
— А ты что, слышал про бешенство у лемутов. У тебя и мозги рыжиной покрылись?
— Заткнись, и пойдем дальше. А то станет каждый чернобородый, да еще и напрочь безмозглый, коренных флоридян учить.
— А может, все же, назад к воротам, рыжая душа? Мне все это не нравится. Доберемся до старосты, пусть сам решает, что делать с мутантами, уродующими друг-дружку.
— Ты как знаешь, Вагр, а я за нее еще не отомстил! — Аграв упрямо выпятил подбородок и пошел вперед. Вагр, мгновение помедлив, догнал его:
— Не торопись, нарвешься еще. Дай-ка я загляну за угол, а ты гляди наверх — не ровен час, прилетит копье или топор.
Молча Аграв ткнул приятеля в бок кулаком, и дал тому возможность протиснуться мимо себя. В этом месте лаз становился узким, стены строений смыкались так, что от въевшегося в бревна крысиного запаха мутило.
По очереди они с опаской выглянули из-за угла, но там не оказалось ни души. Лесорубы переглянулись и двинулись дальше, к следующему повороту.
Через несколько десятков шагов едва ли не на головы им свалился мертвый Ревун, убитый метательным дротиком.
Вдалеке вновь взревел охотничий рожок.
Наконец, они вырвались из теснины и очутились на маленькой площади.
На дощатом постаменте валялись несколько мертвых Волосатых Ревунов.
Но оказались на площади и живые: две твари, похожие на росомах, правили клинки сабель прямо о торчащий из земли обломок камня, похожий на больной зуб.
Флоридяне уже собирались юркнуть назад, когда от стены, окаймлявшей площадь, отделилась высокая фигура, и совершив несколько медленных шагов, остановилась точно напротив прохода, из которого возникли Вагр и Аграв.
Когда тень от частокола перестала скрывать новое действующее лицо, лесорубы поняли, что попались.
Прямо на людей смотрел лемут. Тело его казалось почти человеческим, но покрытым желтой пушистой шерстью. Клыкастая пасть, впрочем напоминала, что они имеют дело с хищником.