— Ты думаешь, они гонятся за нами?
— Разумеется. Не на прогулку же они выехали.
— Что ж, — произнес Данкен, — нам известно, где они, зато им неизвестно, где мы. Однако они опередили нас. Я, честно говоря, не предполагал, что они отважатся на преследование. Выходит, жажда мести сильнее страха.
— Им нужна не месть, — возразил Конрад, — а Дэниел и Крошка.
— С чего ты взял?
— Кто откажется от боевого коня и сторожевой собаки?
— Пожалуй, ты прав. Я им не завидую. Наши животные не согласятся поменять хозяина за здорово живешь.
— Что будем делать?
— Разрази меня гром, если я знаю. Они направляются к югу?
— Почти. Долина немного уклоняется к западу.
— Значит, мы повернем на восток. Обогнем деревню и постараемся оторваться от бандитов.
— Чем дальше, тем лучше.
Крошка вскочил, повернулся влево и издал низкий горловой рык.
— Пес что-то почуял, — заметил Данкен.
— Человека, — отозвался Конрад. — Он всегда так рычит, когда чует человека.
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю все его повадки.
Данкен посмотрел в ту сторону, куда уставился Крошка. На первый взгляд, там никого не было.
— Друг мой, — проговорил юноша, — на вашем месте я бы вышел сам. Мне не очень хочется натравливать на вас собаку.
Какое-то мгновение все оставалось по-прежнему, затем кусты зашевелились, и из них показался человек. Крошка кинулся вперед.
— Ко мне! — крикнул Конрад.
Незнакомец был высок ростом и бледен как смерть. Его облачение составляла потрепанная ряса темно-коричневого цвета, ниспадавшая до лодыжек; на плечах топорщился капюшон. В правой руке человек сжимал длинную сучковатую палку, а левой стискивал пучок травы. Кожа столь туго обтягивала его череп, что поневоле чудилось, будто из-под нее выпирают кости. Лицо обрамляла жидкая бороденка.
— Я Эндрю, отшельник Эндрю, — произнес незнакомец. — Увидев вас, я испугался и поспешил спрятаться. Понимаете, я собирал травы, чтобы было из чего приготовить ужин. У вас, случайно, не найдется сыру?
— Случайно найдется, — буркнул Конрад.
— Я грежу о сыре, — объяснил отшельник. — Просыпаюсь ночами и вдруг сознаю, что думаю о нем. Я так давно не пробовал сыра!
— В таком случае, — сказал Данкен, — мы рады будем угостить вас. Конрад, сними-ка с Красотки мешок с припасами.
— Подождите, подождите! — воскликнул Эндрю. — Не надо торопиться. Вы ведь путники, правильно?
— А то по нам не видно, — пробормотал Конрад.
— Переночуйте у меня, — предложил отшельник. — Знаете, я стосковался по человеческим лицам и голосам. Правда, у меня есть Призрак, но говорить с ним — вовсе не одно и то же, что беседовать с человеком из плоти и крови.
— Призрак? — переспросил Данкен.
— Да, самый обыкновенный и весьма порядочный. Не бряцает цепями, не стонет по ночам. Он поселился со мной с того дня, как его повесили. Дело рук Злыдней…
— Понятно, — протянул Данкен. — А вы каким образом ускользнули от них?
— Я спрятался в своей пещере, — ответил Эндрю. — Я называю ее кельей, однако она не такая маленькая и убогая, какой следует быть настоящей келье. Мне кажется, меня можно и нужно упрекнуть в отступлении от правил. Я не умерщвляю плоть, как то положено истинным отшельникам. Поначалу моя пещера была крохотной, но с годами я расширил ее и она стала просторной и удобной. Там вполне хватит места для всех. К тому же она надежно укроет вас от посторонних глаз, что, по-моему, немаловажно для тех, кто путешествует по Пустоши. Скоро вечер, вам так или иначе придется выбирать, где остановиться на ночлег, а лучшего прибежища, нежели моя келейка, клянусь, не найти.
— Что скажешь? — справился Данкен, посмотрев на Конрада.
— Прошлой ночью вы совсем не спали, — отозвался тот. — Сдается мне, отказываться не стоит.
— А Призрак?
— Призраков я не боюсь, — ответил Конрад, пожимая плечами.
— Ладно, — решил Данкен. — Отец Эндрю, показывайте дорогу.
Пещера располагалась примерно в миле от уничтоженной пожаром деревни; чтобы добраться до нее, пришлось миновать кладбище, которое, судя по многочисленности и состоянию надгробий, некогда использовалось весьма широко. Посреди него возвышалась гробница, сооруженная из местного камня. На ней возлежал развесистый дуб, поваленный, должно быть, особенно яростным порывом ветра; падая, он разбил установленную на крыше гробницы статую и слегка сдвинул плиту, что перекрывала доступ внутрь. Почти сразу за кладбищем высился холм, в крутом склоне которого и находилась пещера отшельника. Склон зарос деревьями и кустарником, так что, сколько ни смотри, заметить пещеру было невозможно; перед ней струился ручеек, сбегавший далее в глубокий овраг.