Он смахнул слезы, катившиеся по его полным щекам. Когда он снова заговорил, в его голосе слышалось подавленное рыдание.
— С провалом крестового похода, хотя дальнейшие исследования показывали, что это было не по нашей вине, мы лишились последней надежды найти какое-нибудь свидетельство подлинности Иисуса, какое, возможно, еще существовало в те времена, но теперь, без сомнения, исчезло и недостижимо для смертного. Из всего тебе, конечно, ясно, почему мы придаем столь большое значение манускрипту, найденному в этих стенах.
— Время от времени, — заметил лорд, — возникали слухи о крестовых походах.
— Это правда, — ответил его преосвященство, — но никогда ничего не получалось. Сфера действия зла распространялась, и злоба, о которой писали наши историки, вытеснила из нас мужество. Вырвавшись из круга зла, люди скучивались на своих акрах, неся в себе несказанный страх, и, может быть, такая напряженность вновь призывала зло во всей его ярости. Зло снова возникло на Иберийском полуострове и все наши планы были заброшены и забыты, так как полуостров был опустошен и в страну вполз ужас. Два таких свидетельства не могут не вызвать мысли, что зло действительно держит нас на одном и том же уровне, в нищете, чтобы иметь возможность питаться и расти за счет нашей нищеты. Мы — скот зла, мы пасемся на наших пастбищах и предлагаем злу нашу нищету, когда оно в ней нуждается.
Архиепископ вытер лицо.
— Я думаю об этом ночами, пока не усну. Меня это мучит. Мне кажется, что свет ушел от нас и мы погружаемся в древнюю тьму. Мне кажется, что это конец всему.
— Вы высказывали кому-нибудь эти свои мнения? — Спросил лорд Стендиш.
— Не многим, — ответил архиепископ. — Их это не интересует. Им плевать на то, что я говорю.
В дверь тихо постучали.
— Да, — отозвался хозяин. — Кто там?
— Это я, — послышался ответ Уэлса. — Я подумал, что, может быть, бренди…
— Да, действительно, — воскликнул архиепископ. Он оживился. — Немного бренди было бы неплохо. У вас чудный бренди. Куда лучше, чем в аббатстве.
— Завтра утром, — сквозь зубы сказал лорд, — я пришлю вам бочонок бренди.
— Черезвычайно любезно с вашей стороны, — сладко отозвался архиепископ.
— Давай сюда, — приказал лорд Уэлсу.
Старик принес поднос со стаканчиками и бутылкой. Осторожно передвигаясь в своих ковровых шлепанцах, он разлил бренди и вручил всем по стаканчику.
Когда он вышел, архиепископ откинулся на спинку кресла и посмотрел бренди на свет.
— Замечательно! — Проговорил он. — Какой чудесный свет!
— Какой отряд вы предполагаете? — Обратился Дункан к отцу.
— Ты намерен идти?
— Собираюсь.
— Так и должно быть, — поддержал архиепископ. — Риск — в высокой традиции вашей семьи и этого дома.
— Традиции, — резко возразил отец, — тут не причем.