Мистер Картрайт, с вами все в порядке? Сэр? — чистый девичий голос помешал ему окончательно унестись вниз. Голос принадлежал чувствительной юной леди по имени Анна, компаньонке графини Таффлет. — Графиня просила меня передать, что ждет вас с мистером Горрингом к чаю. Леди Делия говорит, что давно так не смеялась…
Боюсь, вышло неловко… — смутился Огаст.
Мне тоже… Я очень испугалась! — девушка покраснела. Античные камнерезы мечтали бы увековечить профиль мисс Анны на камеях: она собрала волосы в простую прическу, оттенявшую ее классические черты. — Я живу здесь совсем недавно, но слышала, что прошлой весной один ненормальный сбежал из санатория для неврастеников, это неподалеку в здании Аббатства, и сжег постройку для коней во дворе!
Постройку?
Простите. Мне следовало сказать «каретный сарай», — девушка снова смутилась. Она говорила с милым, едва заметным акцентом. Огаст уже знал, что юная компаньонка вдовствующей графини мисс Львова — русская. — Графиня Таффлет надеется на ваш с мистером Горрингом скорый визит, — затем она добавила шепотом: — Здесь так тревожно!
Действительно, очень тревожно!
Молодые джентльмены покинули обиталище графини с надеждой скоро вернуться…
IV
Май, 9, 1939 г., вторник 09–15 по Гринвичу
Знн-Холл встретил их оживлением и суетой: механик у гаража протирал тряпицей новенький, казенного вида джип, а мистер Лесли, считавшийся старшим лакеем, бросившись к управляющему с максимально допустимой приличиями скоростью, отчитался: — Мистер Честер! Прибыл капитан Пинтер и просил предоставить ему просторное, светлое помещение. Я имел смелость предложить трофейный зал…
— Достойный выбор, — снизошел до одобрения мистер Честер.
— А еще мистер Пинтер требует немедленно собрать всех джентльменов… — на простодушной физиономии Лесли отразились сомнения в праве гостя самочинно распоряжаться другими джентльменами.
— Не вижу препятствий! — ободрил его управляющий.
Все трое поднялись наверх — рука дворецкого в белоснежной перчатке толкнула тяжелые дубовые створки: измотанные, оголодавшие джентльмены вошли в зал…
Такое помещение есть в любом старом английском особняке, хотя называться может по-разному: охотничьим, рыцарским или даже оружейным залом. По стенам непременно будут развешаны звериные го-
ловы со стеклянными глазами, ветвистыми рогами или пышными гривами вперемешку с дедовскими доспехами и колониальными диковинками. Впрочем, трофейный зал Энн-Холла имел свою специфику: его центр занимало одряхлевшее чучело гиппопотама. Грустный кукольный взгляд животного был устремлен прямиком в окно, на девонширские пустоши, поэтому посетителей встречала часть бегемота, противоположная голове, зато с хвостом, завершавшимся мастерски изготовленной шелковой кисточкой.
В угол был втиснут египетский саркофаг, рядом на двух крепких цепях покачивался бивень мамонта. Африканские ритуальные маски недобро скалились между палашами с золотыми насечками, ятаганами и старомодными ружьями.
Вдоль стен располагались длинные стеклянные витрины, в которых годами пылились артефакты, извлеченные из археологических раскопов: вот уже более трех веков коллекционирование оставалась любимым хобби в роду Колдингеймов.
Присесть было решительно негде!
По этой прозаической причине их потенциальный коллега, мистер Сингх, бродил среди раритетов, сложив руки на груди. Он был одного возраста с Огастом и Эджи — ему тоже недавно исполнилось двадцать четыре года, — но выглядел зрелым, даже солидным мужем. Возможно, из-за смуглой кожи и холеной окладистой бородки или из-за полувоенного покроя его френча; мистер Сингх был больше похож на оживший колониальный трофей, чем на чиновника таможенной службы. Все его доступные для обзора пальцы были унизаны перстнями с неимоверно крупными камнями, на груди теснились экзотические знаки отличия и ордена, яркие и нарядные, как елочные игрушки, а голову венчал высокий тюрбан. За мистером Сингхом неотступно следовали два слуги-сикха в таких же тюрбанах, с бородами, свернутыми в валик и убранными в специальные сеточки. Изредка сикхи тихонечко переговаривались между собой.
Как спалось, джентльмены? — вежливо осведомился мистер Сингх.
Замечательно! — выдохнул Эдвард.
Вы ничего не слышали ночью?
Нет!
Мне показалось… — индийский гость говорил на хорошем английском, но простом и пресном, как галета из флотского пайка, — что внизу плачет девушка. Бетти, кажется.