— А вот… — Шнеевайс сделал театральную паузу. — А вот вторая планета! 1,09 диаметра Земли, кислородно-азотная атмосфера, уровень гравитации 0,94. Вода в жидком виде! Смотрите же!
Голубовато-зеленый диск, который скачками увеличивался в размерах. Сначала с горошину, потом с апельсин, с дыню — занял весь экран, вызвав у Чинга вздох восхищения. Можно было ясно различить океаны, четыре континента зеленовато-коричневого оттенка, шапки льда на полюсах, извилистые реки, острова, облака…
Перспектива снова Изменилась: камера засняла обширную часть одного из континентов. Показались зеленые массивы, — скорей всего леса — реки, голубые озера: жизнь! Камера спустилась еще ниже и детали стали четче: деревья, зеленые поля и… обработанные участки! Сомнений больше не было: ровные полосы насаждений, изгороди у подножий курганов…
— Да! — торжествовал Шнеевайс. — Да, свидетельства пребывания мыслящих существ! Но есть кое-что поинтереснее! Смотрите!
Казалось, что теперь камера скачками двинулась к поверхности. Она задержалась какой-то миг под плотиной, под которой воды широкой и полноводной реки низвергались в море… Затем еще одно изменение плана, и на экране появился…
Город! Высокие серебристые здания, которые на протяжении десятков километров обступили берега реки и доходили до самого моря. Дамбы на реке. Широкие дороги, связывавшие город с провинцией.
И вдруг пейзаж опрокинулся, как будто гигантская волна ударила в зонд. Голубое небо, снежно-белые облака. Потом…
Потом металлическое веретенообразное тело красного цвета заполнило экран. Передняя часть его была прозрачной, заряд люков или выхлопных сопл опоясывало середину, тогда как задняя часть казалась удлиненной за счет чего-то похожего на голубоватый соленоид… Затем все исчезло.
— Вы отдаете себе отчет, что все это значит? — воскликнул Чинг.
— Конечно! — отвечал Шнеевайс. — Это другая цивилизация, достигшая значительно более высокого уровня развития! Кроме того…
— Несомненно! — перебил его Чинг с внезапным раздражением. — Но это самое главное! Подумать только! Мы обнаружили мыслящие существа в первой же системе, которую решили исследовать, в ближайшем соседстве от нашей, если иметь в виду галактические масштабы. Разве не ясно, что отсюда следует? Галактика должна просто кишеть разумными расами — сотнями, тысячами, может быть, миллионами! Хаос, Братья! Хаос в своем неподражаемом облике! Факторы Случайности без счета! Вот настоящее лицо Хаоса: бесконечная Вселенная с бесчисленными цивилизациями, абсолютно отличными одна от другой!
— Хаос! В самом деле Хаос! Конец Гегемонии! Крах Порядка!
Все говорили одновременно. Роберт Чинг поднял руку.
— Да, и…
Неожиданно раздался вой сирен. Тревога! К астероиду приблизился посторонний объект. Могло ли так случиться, что Гегемония…?
Высказав вслух мрачные мысли Чинга, Н’Гана заметил:
— Тревога! Надо же, в тот самый момент, когда…
— Быстрей! — скомандовал Чинг. — В обсерваторию!
Преследуемые непрекращающимися звуковыми сигналами, руководители Братства бросились к скоростным лифтам, которые за несколько секунд доставили их в самое сердце астероида в непосредственной близости от ядерного реактора.
Казалось, что они поднимаются прямо в космос: довольно странное чувство в конце подъема. Полное состояние невесомости, а вокруг — сверху, внизу — космическая тьма, мерцающая звездами. И только почти прозрачная верхняя крышка лифта, странная “прореха в пространстве” портила иллюзию, создаваемую огромным сферическим экраном, которого в самом центре астероида, в точке, где исчезала сила тяжести, был похож на гигантскую оболочку прозрачного яйца.
Какой бы иллюзией это не было, Чинг не смог преодолеть головокружение в тот момент, когда он пристально всматривался в “пространство”, пытаясь обнаружить нарушителя. В этом помещении он чувствовал себя значительно ближе к Истине, ему казалось, что здесь возникал какой-то особый контакт с Хаосом… Он довольно часто посещал эту обсерваторию, чтобы лишний раз проникнуться чувством бесконечности Вселенной, чтобы еще раз увидеть, пощупать Хаос, в структуре которого человек был всего лишь карликом — карликом меняющимся…
Однако непрерывное завывание напомнило ему, что сейчас не время для размышлений.
— Ну и? — спросил он у кажущейся безлюдной вокруг себя тьмы. — Вам удалось определить траекторию объекта?
Усиленный невидимыми динамиками чей-то голос, идущий, казалось, прямо из космоса, ответил:
— Объект установлен, Главный Агент.
В псевдопространстве перед Чингом начала увеличиваться в размерах ярко-красная точка, которая превратилась в диск, быстро приближающийся к астероиду. Но… диск этот летел не со стороны Солнца или Земли! Он летел снаружи, со стороны Сатурна или Юпитера!
— Откуда он? — спросил Чинг.
— Мы еще не можем определить это с большой точностью, Главный агент, — отвечав все тот же призрачный голос. — Однако мы рассчитали его путь от орбиты Плутона. И пока все. Такое впечатление, что он… что он летит ниоткуда. Если только это не происки Гегемонии, то объект появился из межзвездного пространства…
Чинг обвел взглядом тех, кто его окружал и задержался на Шнеевайсе. Глаза физика были устремлены на объект, форма которого вырисовывалась все отчетливее. Больше не могло быть сомнений, они видели перед собой дискоид.
Да, но каких размеров? Необходимо было знать расстояние до него.
— Расстояние? — осведомился Чинг.
— Три километра, — отвечал оператор лаконично.
— Невероятно! — воскликнул Шнеевайс. — Это значит, что его диаметр всего около трех метров! Проверьте еще раз!
В наступившей опять тишине было видно, что поведение объекта изменилось. Он перестал увеличиваться, как будто он остался на постоянной орбите вокруг астероида на высоте не более двух километров. Он пролетел над головами наблюдавших за ним Братьев, исчез у них за спиной, появился у них из-под ног, чтобы подняться прямо перед ними вверх и продолжать свое вращение… “Однако слишком уж большая у него скорость, — подумал Чинг, — трудно объяснить обычными законами астрофизики”.
— Расстояние 1580 метров, — послышался все тот же бесстрастный голос. — Мы предприняли необходимые контрмеры. Он продолжает вращаться вокруг астероида. Но крутится он чертовски быстро. Несомненно, это космический корабль.
— Не может быть, — возразил Шнеевайс. — Уж слишком он мал…
— Дайте нам максимальное увеличение, — скомандовал Чинг.
И тотчас же пространство, которое их окружало, потеряло свои очертания, как будто сместилось. Затем оно стабилизировалось, и изображение снова стало четким. Далекие звезды остались яркими точками, а черная пустота пространства — все такой же черной и пустой. Вроде бы ничего не изменилось. Ничего, кроме…
Кроме неопознанного объекта, который оказался ракетой ярко-красного цвета, диаметром метра четыре, с выхлопными соплами, опоясывающими центральную часть, и с голубоватым соленоидом сзади…
В то время, как ракета безостановочно продолжала свой путь, Шнеевайс воскликнул:
— Теперь вы понимаете?! Надеюсь, вы понимаете? Тот же тип ракеты, который был заснят зондом, только значительно меньших размеров. Он… должно быть, следовал за сигналами оттуда!
— С самого Синюса! — воскликнул Фелипе.
— С самих звезд!
— Мы приняли радиосигнал, — вмешался все тот же безразличный голос. — Передана формула водорода.
— То есть как это принято при межзвездных сообщениях! — возликовал Шнеевайс.
— Пошлите ответ, — сказал Чинг.
Послышалось завывание, свист. Затем странный ритмичный звук, серия “бип”, прерываемых паузами, не означавшими, казалось ничего конкретного, раздался в зале обсерватории, в то время как объект продолжал свое безостановочное вращение. Чинг почувствовал, что ему становится плохо. Как будто он остается в одиночестве в открытом космосе, в полной зависимости от этого объекта, который, чувствуя, что за ним наблюдают, следят за каждым его шагом, продолжал тем не менее все так же вызывающе вести себя с какой-то прямо сверхчеловеческой самоуверенностью…