— Избавиться? От кого?
— Только не начинайте вновь проявлять свою дремучую глупость, гад, — все тем же монотонным, унылым голосом произнес Корис. — Вы смогли проникнуть на поверхность Дуглаари. А вскоре увидите воочию зал Совета Высшей Мудрости Империи. Несмотря на всю свою недоразвитость, вы должны все же понимать, что было бы совершенно неприемлемо и неразумно оставлять в памяти врагов столь важные сведения, которыми вы уже владеете. В конце концов, пусть мельчайший, пусть один на много триллионов случаев, но существует шанс, при котором вам удастся сбежать с планеты тем или иным способом. Эта возможность должна быть сведена к абсолютному нулю. Поэтому, как только Кор и Совет Мудрости вас допросят, весь экипаж будет немедленно предан смерти.
8
Линго нырнул в свою каюту и почти сразу же появился вновь, нагруженный целым ворохом одежды.
— Это для вас, Палмер. Надевайте!
— Что это? — недоуменно спросил Джей, неуверенно принимая одежду из рук Линго. Встряхнув ее, Джей убедился, что предложенные ему Лингом тряпки представляют собой нечто вроде униформы. “Ее создатель, вероятно, обладал отвратительным вкусом”, — отметил он про себя. Это был мундир ярко-зеленого цвета с малиновыми отворотами, обшлагами и воротником, к тому же весь расшитый золотыми галунами.
— Это форма для торжественных выходов, — с трудом сдерживая смех выговорил Линго. — Не удивляйтесь… Она… Ну, в общем, мы предвидели, что мундир вам может понадобиться, и поэтому приготовили все заранее. — Палмер скептически осмотрел костюм.
— Никогда не видел подобной безвкусицы!
— Одевайтесь побыстрей, — поторопил Линго. — Комментарии оставим на потом. Эта… вещица… имеет большое психологическое значение. Наши эстетические требования и вкусы здесь не при чем. Мы должны создать определенное впечатление, и костюм посла в данной ситуации играет не последнюю роль. Но сейчас не время дискутировать. Помните наш договор? Быстрее переодевайтесь и постарайтесь вернуться в кают-компанию прежде, чем у нашего волосатого друга зачешется палец на спусковом крючке.
Слегка подтолкнув Палмера, Линго вернулся в свою каюту и захлопнул дверь.
Спустя некоторое время Джей стоял у двери в кают-компанию, нервно одергивая полы и лацканы своею нового мундира. Одновременно он пытался успокоиться. Костюм был сшит великолепно и сидел на нем, как влитой. Но, взглянув на себя в зеркало, Палмер не мог удержаться от смеха при виде столь опереточного генерала. Костюм состоял из ярко-зеленых брюк и рубашки с белоснежным кружевным жабо. Фрак такого же цвета был украшен двумя огромными эполетами из золотистой ткани, с золотыми перевитыми шнурами и аксельбантами.
Широкий черный пояс стягивал его талию, будучи скрепленным спереди большой сияющей медной пряжкой. Обувью служили короткие черные сапоги из блестящей хромовой кожи, расшитые золотой нитью. И венчало все это великолепие белое кепи с длинным козырьком, украшенным золотыми дубовыми ветвями и эмблемами.
Малиновые отвороты воротника и рукавов соперничали по яркости с алым плащом, спадающим с его плеч. Впереди он был скреплен огромной фибулой из кроваво-красных рубинов.
Умирая от смеха над своим отражением в зеркале. Джей спрашивал себя, почему Линго забыл такую важную деталь подобного костюма, как церемониальное оружие, сабля, шпага или алебарда. Вот было бы смеху!
“Ах, да, — подумал он, — вероятно потому, что “собаки” не подпустили бы тогда его к Кору и на пушечный выстрел. Ведь для них любое оружие — это оружие, неважно, церемониальное или боевое”.
Настроение сразу упало.
Солариане уже собрались в кают-компании, когда туда вошел Джей. Чувствовалось, что они сменили одежду специально, желая еще ярче оттенить великолепие нового наряда Палмера и сосредоточить на нем внимание своих будущих собеседников. Все, за исключением Линды Дортин, которая держалась несколько в стороне от остальных, были одеты в черные обтягивающие комбинезоны, полностью лишенные каких-либо украшений, кроме скромного золотого значка с изображением солнца, прикрепленного на левой стороне груди.
Общее впечатление от внешнего вида солариан создавалось весьма мрачное, даже в чем-то зловещее. Униформа делала их похожими на послушников какого-то религиозного ордена, приготовившихся выполнить некий мрачный таинственный обряд.
Появление Палмера повергло его сотоварищей по группе в восторг, что было заметно по их, плохо удававшимся попыткам согнать с лица веселое выражение и принять более подобающий данному моменту вид.
Даже Корис при появлении этого сверкающего яркими красками павлина, казалось, оцепенел на какое-то время. Об истинном значении его эмоций было трудно догадаться, но такое солариане увидели впервые: шея у него вытянулась в длину и стала совсем тонкой, голова с неменяющимся выражением налитого кровью бычьего взгляда вдруг начала подпрыгивать, сопровождаясь бешеным хлопаньем растопырившихся во всю ширину ушей по черепу (может быть, он так аплодировал?!).
Поиграв таким образом своей головой и ушами с минуту, Корис наконец успокоился и произнес обычным бесстрастным тоном:
— Следуйте за мной, гады. Мы отправляемся в Совет Мудрости.
Несмотря на то, что Палмер был готов к неожиданностям городского пейзажа благодаря внутреннему экрану, он все же поразился той абсолютной непохожести окружающего на земной, когда спустился на твердую бетонированную поверхность космопорта.
Вокруг них, насколько хватало глаз, расстилался город; стекло и металл в сером, угнетающем свете Дугла, спрятанного за толстым слоем облаков. Столица Дуглаари скорее напоминала гигантскую фабрику или чудовищных размеров машину, чем обычный город с жилыми кварталами. Палмер никак не мог себе представить, что где-то здесь могут находиться парк, игровая площадка или базарная площадь, озеро или хотя бы клочок зелени. Здесь, в этой мерзости, простирающейся до бесконечности, в этом невообразимом конгломерате шаров и стеклянных квадратов. Городские шумы сливались в один монотонный гул, который лишь усиливал впечатление о немыслимых размеров механизме, все части которого крутятся, вертятся, вращаются и трутся хорошо смазанными поверхностями друг об друга.
Запах в воздухе — острый запах клинической дезинфекции, запах больниц, перегретого металла, запах больших общественных помещений. Это не был какой-то искусственный или синтетический запах, так пахла сама среда, искусственно изуродованная до полной своей неестественности.
Палмер почувствовал озноб, несмотря на жаркий, сухой воздух снаружи. Ему пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от быстрой подпрыгивающей походки длинноногих дуглариан.
Робин и Фран оглядывали окружающую их действительность с одинаковым выражением брезгливого отвращения на лицах. Макс, как это часто бывало, шел с отсутствующим выражением на лице, мысленно оставшись на борту корабля рядом с Линдой. Линго и Ортега тоже мысленно витали где-то в облаках и не обращали особенного внимания на местные достопримечательности.
Группа приближалась к Залу Мудрости. Еще несколько минут, и они окажутся перед этим зданием, которое, в определенном смысле, являлось Капитолием Империи дуглариан. Центральный вход представлял собой обычную квадратную дверь, утопленную в стену из гладкого металлопластика.
— Входите, гады, — приказал Корис.
За входной дверью столь важного государственного здания люди ожидали увидеть огромный внутренний холл и были весьма поражены, оказавшись в маленькой замкнутой комнатке, стены которой были выложены странным полупрозрачным материалом.
В стене напротив центрального входа, через который они вошли, располагались десять дверей, каждая с лампочкой наверху. Рядом с каждой стоял аппарат, похожий на тот, с помощью которого в компьютер вводится кодированная информация.
Корис сразу подошел к одному из таких аппаратов и начал манипулировать кнопками и рычажками, усеявшими всю переднюю панель аппарата и очень напоминавшими клавиатуру пишущей машинки.