Несмотря на то, что он говорил Линго в рубке управления, Палмер ощущал на себе тяжесть всех этих погубленных жизней. Так как теперь ему и таким как он предстояло сделать все, чтобы страшная жертва не стала напрасной, придать ей тот смысл, ради которого они пошли на нее.
Крепость Сол выдержала испытание Историей. Теперь оставшимся в живых народам предстояло наполнить смыслом ее искупительную жертву. Крепость Сол умерла, и Конфедерация должна была, в каком-то смысле, последовать ее примеру. Она должна уступить место новой организации общества, новому порядку, где человек сам бы мог распоряжаться собой, а не следовал бы указаниям электронных механизмов. Необходим новый порядок, при котором люди гордились бы своей человечностью, а не скрывали ее, опасаясь репрессий.
“Все проходит”, — такова была единственная универсальная правда всех времен и народов. Теперь к старому закону можно было сделать добавление: “Все проходит, но Человек остается”. Больше не должно было быть ни солариан, ни конфедератов. Остались только люди. И он не…
— Пойдем скорее в рубку, — позвала его Робин, просовывая голову в проем двери. — Мы выходим из Статического Пространства.
На главном обзорном экране еще пылали цвета и краски Статического Пространства, когда Палмер пересек порог рубки. Все остальные уже были в сборе.
— Почему мы прерываем полет? — первым делом спросил он.
— Мы летим всего несколько часов и сейчас должны находиться где-то в центре пустоты.
— Хорошо сказано, Джей, — ответил Линго, — мне просто нечего к этому добавить. — Чувствовалось, что и он, и все остальные солариане немного пришли в себя после гибели их мира, о чем можно было судить по улыбкам и оживленным взглядам, которыми они обменялись при вопросе Джея.
Хотя пять миллиардов человек простились со своей жизнью едва ли несколько часов тому назад.
Фран Шаннон кивнула Линго головой, и тот отключил генераторы Статического Поля. Цветной хаос на экране дернулся и исчез. Появились яркие колючие точки звезд на фоне бездонной черноты Космоса. Корабль находился в обычном пространстве, в том огромном и темном пространстве, которое отделяет одну звезду от другой, почти на полпути до ближайшей соседки Земли, Проксимы Центавра. Здесь не было ничего, абсолютно пустое космическое пространство. Даже Новая Солнца отсюда еще не была видна, потому что световые сигналы, свидетельствующие о катастрофе, двигаются всего лишь со скоростью света и доберутся сюда не раньше, чем через пару лет. А пока что Солнце выглядело так же, как и всегда, похожее на тысячи других звезд, сияющих на экране.
“Что нам здесь делать?” — спрашивал себя Джей, напряженно вглядываясь в темный экран. Что-то тревожило его в этой черной ледяной безбрежности. Но что? Почему?
— Ты не туда смотришь, — сказала Фран. — Следи за красным кружком.
Манипулируя кнопками и рычажками на пульте, у которого она сидела, женщина заставила скользить маленький красный кружок фиксатора цели по обзорному экрану и остановила его, когда в центре оказалась маленькая группа из пяти близко расположенных друг к другу блестящих точек.
“Что это? — недоумевал Палмер. — Здесь не должно быть ничего. Никаких астероидов, планет или звезд, ничего такого. Пространство здесь абсолютно свободно от любых космических тел”.
Здесь ничто не могло находиться достаточно близко к кораблю, чтобы выглядеть на экране подобным образом. Этого просто не может быть! И, однако, пять светлых точек явно приближались и превратились теперь в пять маленьких дисков, окруженных четкой красной полосой прицела на сферическом экране рубки.
— Что это может быть? — спросил Палмер. — Не будете же вы уверять меня в том, что здесь могут быть планеты…
— Это, конечно, не планеты, — ответил Линго, меняя направление полета корабля таким образом, чтобы маленький красный круг оказался в центре большого.
— Но мы находимся на огромном расстоянии даже от ближайшей звезды, не говоря уже о группе вот таких, близко лежащих друг от друга!
— Тем более, это не звезды, — хладнокровно подтвердил Линго, включая генераторы Силового Поля. — И эти объекты гораздо ближе к нам, чем ты думаешь. Гляди лучше.
Когда корабль солариан стал убыстрять свой полет, все наращивая мощность Силового поля, пять загадочных дисков начали быстро расти на обзорном экране, пока не превратились в маленькие шарики, шары, на которых стали видны мелкие детали; пока не стало очевидно, что это были… это были…
Палмер глядел, видел и не понимал. Эти круглые предметы были слишком малы, чтобы быть планетами. Пять небольших планетоидов, висящих в пространстве на небольшом друг от друга расстоянии, каждый около десяти миль в диаметре.
Когда они подошли еще ближе, Палмер понял, что эти шары не походят ни на один планетоид, о которых он слышал или видел собственными глазами. Все пятеро были абсолютно правильной шаровидной формы, пять идеальных шаров, вместе плывущих в пустоте.
Наконец корабль подошел совсем близко, на расстояние всего в одну милю, или около этого.
Палмер раскрыл от удивления рот, когда осознал увиденное.
Эти предметы были металлическими. Не скалы, содержащие большое количество металла, а металл в чистом виде, из которого были сделаны эти предметы. Металлические листы и детали. Пять одинаковых, сделанных из металла сфер. На них не было никаких отличительных знаков или меток, за исключением некоторых деталей конструкции, отдаленно напоминающих антенны Силового поля, расположенные строго по экватору каждой сферы. Таинственные металлические шары были, безусловно, где-то изготовлены. Но где? И кем?
— Кто… что же это за сооружения, черт меня побери? — недоумевающе воскликнул Джей. — Мне казалось, что я знаю или, по крайней мере, могу догадаться о предназначении всего, что может летать или двигаться в Космосе. Но это?!..
Линго рассмеялся.
— Однажды кто-то, встав утром с левой ноги, назвал эти сооружения “мясными фургонами”. Так оно и приклеилось к ним. Это межзвездные корабли.
— Что? Межзвездные корабли? — изумился Палмер.
— Смеешься? Это невозможно. Я, конечно, не математик, но знаю о существовании закона, который зовется “уравнением Хайякавы”, который говорит о лимите размеров Статического Поля. Этот предел равен 1500 метрам. О, если бы не это ограничение! Мы могли бы строить корабли любого размера, потому что ограничение размеров Силового поля не существует даже теоретически. Можно было бы тогда запустить в полет целую планету. Но!.. Но абсолютно невозможно создать Статическое поле достаточно больших размеров, способное укрыть в себе такие огромные штуковины вроде этих “фургонов”.
— Совершенно с тобой согласен по всем пунктам, — ответил Линго. — Но, тем не менее, эти “фургоны” — настоящие космические корабли. Кстати, как ты считаешь, что случилось со всем населением Крепости Сол?
Палмер с грустным пониманием посмотрел на Линго. Он пытался сделать невозможное, стараясь забыть ужасную цену, заплаченную Крепостью Сол за победу. И вот теперь Линго вновь заставлял его вернуться к этим трагическим событиям.
— Мне кажется, не стоит к этому сейчас возвращаться, Дирк, — Палмер постарался сказать это как можно деликатнее, щадя чувства солариан. — Я понимаю необходимость принесенной вами жертвы ради будущего всего Человечества. Но сейчас не стоит…
Линго недоуменно посмотрел на него. Потом глаза его внезапно расширились, и отблеск понимания мелькнул в них. Он порывисто подошел к Палмеру и сжал его плечи руками.
— Джей, ах, Джей! Ты снова удивил меня. — Он оглянулся на остальных членов экипажа. — Знаете, о чем он подумал? Джей, старина! Когда ты говорил, что готов понять и простить, я, естественно, думал, что ты отдаешь себе отчет в том, что… Черт! Кажется, ты читаешь в наших душах лучше, чем это удается сделать нам самим. Да, ты прав, мы смогли бы принести в жертву пять миллиардов солариан, чтобы спасти все остальное Человечество, если бы не было другого выхода. Сейчас я просто убежден, будь мы вынуждены пойти на это, мы бы ни минуты не сомневались. Мы решились бы и на такую жертву, о которой даже просто подумать страшно. Но, Джей, постарайся вспомнить! Я же говорил тебе, что население всех внешних спутников и лун, Марса, Луны, все были эвакуированы. Понимаешь?