Тем временем Мани заглянул на дно оврага, потом подошел к своей лошади, стоявшей в трех шагах от него, и привязал поводья к дереву, что возвышалось на изгибе тропинки. После этого индеец миновал заросли кустарника и вышел на луг. Застыв, словно изваяние, он стал прислушиваться к крикам грачей, носившихся над оврагом. На фоне редкой лесной поросли его фигура была похожа на одно из выкорчеванных деревьев.
Над оврагом пошел мелкий дождик. Внимательно приглядевшись к впадинам и кустам на другой стороне оврага, к поверхности грязной земли, по которой текли холодные ручьи, можно было с уверенностью сказать, что здесь кто-то был, но не более того.
Грегуар обменялся с Тома красноречивым взглядом и посмотрел в сторону проводника, который, в свою очередь, не отрывал глаз от Мани. Индеец вздохнул.
Было очевидно, что на земле остались следы.
Следы от сапог.
Грегуар выругался сквозь зубы. Приспособления, используемые для того, чтобы спуститься на дно оврага, помогли ему поддержать равновесие. Но они никак не гарантировали ему, что следы, которые он рассчитывал увидеть, останутся нетронутыми. Рыская по дну оврага, Грегуар обнаружил кровь на измятых листьях кустарников, но во всем остальном не было никакой ясности. Несмотря на дождь и грязь, он достаточно много времени посвятил тщательным поискам, раздвигая колючую поросль ежевики и изучая поверхность почвы. Не было никаких сомнений, что именно здесь на несчастную напал Зверь, но следы этого трагического события были нечеткими, а тело женщины и вовсе благополучно исчезло.
– Куда ее унесли? – спросил Грегуар, карабкаясь по склону.
Маркиз взял его за руку и ответил:
– Жюльен говорил, что приходили какие-то люди. Скорее всего, это были солдаты.
Жюльен, их проводник, присматривал за лошадьми. Услышав свое имя, он повернул голову и, встретившись взглядом с Грегуаром, кивнул головой, подтверждая слова маркиза, а затем вновь уставился на поросший травою склон.
– Солдаты? – переспросил Грегуар.
Проводник ответил господину, но на этот раз даже не взглянул на него, потому что неотрывно следил за фигурой, видневшейся на лугу. Судя по всему, Жюльен непонятно по какой причине вдруг почувствовал себя не в своей тарелке.
– Черт меня побери! – проворчал Грегуар.
– Ваш слуга делает вам знак, – проговорил Жюльен.
Мани, вокруг которого кругами вились грачи, действительно махал рукой, но не Грегуару, а кому-то другому.
– Он мне не слуга, – заметил Грегуар, высокомерно посмотрев на крестьянина.
В двух шагах от него шел Тома д'Апше. Услышав глухой топот сапог, Мани перестал жестикулировать и опустил Руки вдоль тела, как бы приветствуя подошедших к нему людей. Он сделал несколько шагов, ступая с предельной осторожностью, чтобы не задеть даже травинку. При этом он, можно сказать, как-то остервенело вглядывался в землю, и поля широкой шляпы, укрывая его плечи, напоминали скат гладкой шиферной крыши. Затем индеец сел на корточки и стал с шипением вдыхать воздух через полуоткрытые губы так, что его плечи попеременно медленно то опускались, то поднимались. Наконец Мани сделал мужчинам знак приблизиться, и они подошли к нему. Отпечатавшийся на красноватой глине след был необычайно четким и выделялся среди прочих следов, оставшихся на земле, покрытой густой травой и ромашками.
– О Боже… – прошептал Грегуар и тоже опустился на корточки.
Тома д'Апше побледнел. Ошеломленный, он открыл рот, но не произнес ни слова.
Тщательно обследовав четкий глубокий след, немного размытый дождем, Грегуар произнес хриплым низким голосом:
– Это не волк. Я никогда такого не видел.
– Может быть, очень большой волк? – спросил Тома, напряженно заглядывая через плечо сидящего на корточках шевалье.
– Нет, – твердо ответил Грегуар. – Ни большой, ни огромный, ни монстроподобный. – И он принялся объяснять им, попутно обводя пальцем контур следа, но не прикасаясь к нему: – У волков по пять пальцев на передних лапах и по четыре пальца на задних, как ты знаешь. Но посмотри: этот след почти в два раза больше моей ладони, то есть этот волк весил бы более двухсот фунтов, и когти его очень необычны. Что же касается количества пальцев, то, сколько бы мы ни смотрели, нам не удалось бы насчитать больше трех. На всех трех растут когти… Да, эти следы действительно остались от его когтей… И если учитывать эту шпору на пятке, то мы получаем четыре когтя. Нет, я никогда не видел ничего подобного.
Он открыл сумку и достал из нее легкую ткань, немного воска, свечи, шифон и разную шерсть. Чтобы защитить шевалье от ветра, Тома развернул полу своего плаща. С помощью ниточки Грегуар начал делать маленькие канавки по краям следа, чтобы через них из него вылилась вода, затем он тщательно осушил след, промокнув остатки влаги с помощью трех кусочков шифона. Самым трудным было отломить кусок воска, расплавить его с помощью зажженной свечи и залить им выемки следа, завершив, таким образом, слепок.