В газетах также не прозвучало ни слова о том, что произошло ночью в одном из домов в Гарефу, где жили Пьер и Жанна Рульер. Почему-то никто из репортеров не пожелал сообщить ни об этой ужасной смерти в винном подвале, куда хозяин спустился, чтобы налить кувшин вина, ни о самом Звере, который напал на человека в его собственном доме. И даже кюре из соседней деревни не сделал письменного заключения о страшном событии в Гарефу. Те же, кому пришлось давать какие-то показания, либо говорили об этом вполголоса, либо боязливо помалкивали, потому что молчать и делать вид, что ослеп, стало еще одним средством защиты для несчастных людей. Кроме того, многие жители деревни хранили молчание по просьбе шевалье, который приехал на тайную встречу с дочерью графа де Моранжьяс…
Однако иногда слухи просачивались, распространяясь повсюду, подобно микробам, и разрастаясь, словно сорная трава.
Болтали, что Зверь якобы ждал возвращения Грегуара де Фронсака. Ходила также молва, что шевалье со своим спутником из Нового Света однажды должны были встретиться со Зверем в смертельной схватке. В схватке, из которой живым выйдет только победитель.
Много странных сплетен появилось о Звере, шевалье и его смуглолицем товарище накануне их приезда в Жеводан. Говорили, что Зверь подготовил возвращение этих мужчин путем какой-то магии, в то время как они собирались отправиться в Африку. Этот монстр не дал шевалье ни минуты на передышку, ожидая его появления в злосчастном доме кормилицы, где тот нашел Марианну Де Моранжьяс, ради которой (более чем ради Зверя) он вернулся. Сплетничали, что Зверь будто бы выследил шевалье, поскольку знал, что тот обязательно приедет, и рассчитывал, что напасть на него в крестьянском домишке будет легче, чем если бы Фронсак находился в стенах замка маркиза д'Апше, у которого он снова собирался гостить.
Многие были уверены, что Зверь знал о возвращении шевалье.
Однако, как ни странно, среди слухов, которые, гуляя по окрестностям Жеводана, достигали многих ушей, входя в дверь и вылетая в окно, а потом мгновенно распространяясь среди любителей поболтать, как будто их разносил в неясном свете луны резвый ветер, имя Марианны не упоминалось. И те, в ком могли зародиться какие-либо подозрения, что шевалье и дочь графа теперь вместе, не видели ее в обществе Грегуара де Фронсака, так как они больше не встречались. Происходило ли это по ее воле или вынужденно, но люди, встречавшие шевалье, не видели Марианну, и, более того, никто не видел ее в замке отца. Ходили слухи, что девушка поехала в Лангонь к своему отцу, который там лечился, по и в этом городе ее также никто не встречал. Поэтому стали болтать, что она уехала в какое-то другое место, но, когда граф вернулся с отдыха без дочери, тут же появилось новое объяснение: Марианна, якобы «для собственной безопасности», переехала в какое-то отдаленное место, но, когда речь шла о «безопасности», не уточнялось, кого или чего ей стоило опасаться.
Грегуар де Фронсак ни разу не посетил замок Моранжьяс в Сент-Альбане, поскольку был занят совсем другими делами.
И об этом тоже ходили слухи, как будто местным сплетникам была интересна только эта тема. Говорили, что в окрестностях деревни, расположенной на склоне горы» шевалье и стокбриджский индеец в сопровождении соплеменников, а с ними и Тома д'Апше готовят ответный удар.
Об этом можно было услышать везде. Даже когда разговор шел совсем о другом, кто-нибудь полушепотом вспоминал, что готовится ответный удар.
Местные жители были абсолютно уверены, что война со Зверем неизбежна, вот только осталось выбрать время и место.
В последующие дни шевалье и его товарищи с полудня до вечера упражнялись в тире во дворе замка, используя в качестве мишеней тыквы, каждый раз отбирая размером поменьше. Они насаживали их на колья, и те разлетались на кусочки, если выстрел был удачный. Они никого не обязывали заряжать и чистить свое оружие, не полагаясь даже на слугу-оружейника, и занимались этим только самостоятельно. Несколько раз к ним присоединялся старый маркиз, вернее, смотрел на их упражнения с некоторого расстояния, но сам ни разу не участвовал в стрельбе по мишеням. Мани тоже не принимал в этом участия.