Барон ускорил шаги.
— Все верно, — продолжил он наконец, ударив себя по лбу, — эта политика бенедиктинцев, терпеливая и извивающаяся, как змея… Этот честолюбивый приор задумал осчастливить своего родственника, отдав ему руку богатой наследницы. Он хорошо разбирается в людях и удивительно хитер, наверняка у него на уме еще немало уловок, которые он непременно применит, чтобы достигнуть нужного результата! Он изо всех сил раздувает взаимную привязанность этих детей… Черт побери! Если так, а это так, то я буду иметь дело с сильными противниками и смогу выпутаться только мастерским ударом… ударом смелым, быстрым, который поразил бы как гром!
Он сделал еще несколько шагов в молчании; и горькая улыбка заиграла на его губах.
— Придет и мой черед, — продолжал он. — Кристина приняла меня сегодня с дружелюбием, которое было замечено всеми. Несомненно, мое общество приятно ей. Отчего бы весам не склонится опять в мою сторону? Наступит благоприятный случай, а он наступит, если я захочу… Да, нечего колебаться, я завоюю это очаровательное создание, столь обольстительное в своих капризах и причудах… Она оказывает мне неограниченное доверие, она, может быть, даже меня любит… Она должна принадлежат мне!
VII
Охота на волка
На другой день при первых лучах рассвета огромная толпа стеклась в Меркоар. Огромная награда, обещанная счастливому охотнику, который убьет жеводанского зверя, а также желание освободить провинции от монстра, наводящего ужас на все население, стали причиной такого массового скопления людей. По рассказам историков, более тридцати приходов жеводанских, руэргских и овернских поднялись, чтобы присутствовать при этой охоте. Толпы людей беспрерывно прибывали под предводительством своих помещиков или даже своих священников; в этих группах встречались женщины и дети. Из этих охотников одни были вооружены пистолетами, мушкетонами и ружьями; эти добивались должности стрелков на охоте. Другие, которых было гораздо больше, взяли с собой только палки, чтобы сбивать хворост, или бычьи рога, трещотки, трубы, барабаны и даже негодные к употреблению котлы — все орудия, могущие производить сильный шум; эта гремящая толпа должна была испугать зверя, чтобы тот сам вышел на охотников. Впрочем, пока все эти люди, повинуясь строгому приказанию Ларош-Боассо, который в качестве начальника волчьей охоты должен был командовать всеми маневрами, хранили молчание в ожидании, когда наступит час действия; никакой рев рога или лай собак не пробуждал хищных зверей в глубине леса.
Разумеется, такая большая толпа не смогла разместиться ни в деревне, ни в замке. Несколько дворян приглашены были присоединиться к особам, жившим в замке мадемуазель де Баржак. Другие охотники расположились станом или под большими деревьями в аллее, или на эспланаде, находившейся перед замком. Лесничие, егеря в голубых мундирах расхаживали посреди этой пестрой толпы для поддержания порядка. Так как эти люди, по большей части пришедшие издалека, принесли с собой провизию, скатерти были разостланы прямо на площадке, и все завтракали весело и с аппетитом.
Погода была теплая, но туманная, и солнце с трудом пробивалось сквозь туман; формы самых близких гор едва можно различить; а это обстоятельство могло сделать охоту неудачной, так как позволило бы, может быть, волку скрыться от глаз стрелков. Однако, не отчаиваясь заранее, каждый хвастался подвигами, которые намеревался совершить, если б случай дал ему на то шанс; все охотники, воодушевляемые рассказами о чудовище, с чрезвычайным нетерпением ждали приказа отправиться в путь.
Но время шло, а приказа не было. Это бездействие тревожило наименее опытных охотников, неспособных понять, что успех атаки зависит от умелой подготовки к ней. Ларош-Боассо с несколькими опытными охотниками с утра поехал удостовериться, что зверь все еще находится в меркоарском лесу, и узнать, в какой части леса он прячется. Но ни барон, ни те, кто сопровождал его, еще не появились, а пока они не возвратятся, нельзя было предпринимать что-либо, потому что в таком случае за исход мероприятия нельзя было поручиться.
Наконец, к девяти часам, в ту минуту, когда уже начинали думать, что зверь растерзал охотников, небольшая группа из трех или четырех человек, один из которых вел собаку, вышла из леса и направилась к толпе. Тотчас все засуетились: узнали самого начальника волчьей охоты по его блестящему мундиру. Его окружили и осыпали вопросами. Нашел ли он зверя? В какой части леса тот прячется? Будет ли иметь успех охота? Но барон не имел ни желания, ни времени отвечать; он довольствовался тем, что отрывисто отдал несколько приказов егерям и лесничим, которые тотчас стали передавать их охотникам. Как только все были на ногах, Ларош-Боассо, не обращая внимания на поклоны и знаки уважения, которые ему оказывали, быстро отправился к замку.