«Нет, — внезапно понял Роланд. — Мы им не то чтобы не нужны. Мы просто настолько ничтожное препятствие, что они полагают справиться с нами вдевятером».
Предводитель магов был огромен, около двадцати футов ростом, всю морду его и передние лапы покрывали светящиеся руны. Он бежал вперед, высоко вскинув посох. Тусклое бирюзовое сияние внутри посоха постепенно становилось красным, из него повалил черный дым.
Артиллеристы начали стрелять из баллист, звуки выстрелов перемежались криками «Перезаряжай!» и скрежетом заводимых механизмов.
На столь близком расстоянии хоть один снаряд да должен был попасть в цель. Но почему-то все они пролетали мимо.
«Магия! — понял Роланд. — Их не застрелить. И не остановить».
Главный маг-опустошитель добежал до дамбы и остановился на миг перед зелеными огненными щитами. Повертел головой, словно принюхиваясь. Затем протянул посох и коснулся им одного из пылающих кругов.
«Сейчас они растают, — подумал Роланд. — Исчезнут без следа».
Щиты взорвались и, грохоча, как снежная лавина, понеслись обратно к замку. Роланд упал на спину. Зеленое пламя взвилось к небесам. И Роланда накрыло волной горячего воздуха, словно он вдруг оказался рядом с кузнечным горном, хотя от него до пламени было не менее двухсот ярдов. Те же, кто находился ближе к месту взрыва, закричали от боли и попадали, прикрывая руками лица.
Жар был столь силен, что сработали защитные водяные сооружения Карриса.
В небо ударило гейзером облако пара, расплылось, и Роланд снова очутился в тумане. Пар оседал на лице, вода полилась в глаза, пришлось утереться рукавом.
Подняв голову, он увидел над головой изумительной красоты радугу.
Кое-как Роланд встал на ноги. На несколько минут облака пара закрыли весь обзор, затем начали рассеиваться.
Взрыв повредил стены Карриса, сдвинув камни, хоть они и были укреплены Земными рунами. И с внешней, и с внутренней стороны от стен отвалились огромные пласты штукатурки, обнажив кладку.
И тут Роланд услышал, что люди на стенах ближе к дамбе начали радостно вопить и свистеть.
Он разглядел наконец мага-опустошителя — тот лежал в двухстах ярдах от входа на дамбу, обугленный и жуткий, страшнее любого кошмара, какой только можно увидеть во сне.
Он был мертв. Из ран, нанесенных ему огненными копьями, струился зеленый дым. Чуть поодаль валялись другие опаленные огнем маги, они еще шевелились, скребя землю переломанными лапами.
Четверо, шедшие последними и потому уцелевшие, побежали прочь, прихрамывая, волоча поврежденные конечности.
Роланд тоже засвистел, не сводя глаз с мертвого чудовища. Он испытывал великое облегчение. «Мы победили, — думал он. — Отразили эту атаку». Вокруг слышались ликующие крики.
Опустошители заперли на равнине несколько тысяч пехотинцев. Три дюжины чудовищ охраняло их. Остальные занимались хладнокровным убийством. Вырваться удалось лишь нескольким сотням людей. Они добежали до дамбы и поплыли к замку.
Роланд оглядел окрестности. Туман постепенно отходил все дальше, и видно было, что в миле от замка опустошители строем идут на север.
Дребезжание панцирных щитков, задевающих камень, слышалось со всех сторон. На ближних холмах роились тысячи чудовищ.
Люди называли опустошителями разные виды этих тварей, но на поверхности земли встречались далеко не все из них. Самым распространенным видом являлись ужасные носители клинков и маги, которые ими руководили.
Но были и другие. И среди носителей клинков Роланд видел сейчас этих других: многоногих червей длиной в восемьдесят футов, которых прозвали «липучками», и «плакальщиков» — паукообразных существ желтоватого цвета, прозванных так из-за странных воплей, которые они время от времени издавали.
Не похожие на остальных опустошителей, твари эти как-то уживались среди них. Никто не знал, обладают ли они разумом или являются бессловесными животными, которых опустошители заставляют работать на себя.
И наконец из тумана появилась сама предводительница.
Ничего подобного на земле не видели вот уже тысячи лет, только из легенд было известно о существовании госпожи опустошителей.
— Горная колдунья! — в ужасе вскричали многие при виде нее. Госпожу несли на головах в огромном паланкине сто магов-опустошителей. И по сравнению с ней эти маги казались маленькими, хотя каждый был больше слона. Все тело ее, высотою в тридцать футов и в два раза длиннее, чем у обычного чудовища, было покрыто светящимися рунами, и свет их облекал ее подобно одеянию. Она сидела в паланкине среди груды сверкающих кристаллов столь дивной красоты, что Роланд принял было их за бриллианты.
Но тут же сообразил, что это — кости опустошителей, очищенные от плоти и обожженные огнем. Кости побежденных ею врагов.
В лапах колдунья держала огромный посох, светившийся неприятным лимонным светом.
«Она прекрасна», — подумал Роланд.
Он не знал, какую угрозу несет в себе госпожа опустошителей. И обернулся на своих соратников, которые могли знать о ней чуточку больше. Он увидел, что барон Полл, отпускавший шуточки при виде обычных магов, стоит сейчас с белым как мрамор, совершенно бескровным от ужаса лицом. Сам Радж Ахтен не сводил с нее широко открытых глаз, и ноздри у него раздувались.
Недавно пережитое облегчение тут же забылось. Волосы встали дыбом на голове у Роланда, по рукам забегали мурашки.
То была истинная Властительница Подземного Мира.
Маги-опустошители, испытавшие на себе мощь колдовских огней Карриса, побежали к ее паланкину.
— Охо-хо, — опасливо пробормотал барон Полл. — Вот уж кого не люблю, так это ябедников.
«Может, ей все равно? — с безнадежной тоской подумал Роланд. — Вдруг у нее на севере дела поважнее».
Четверо магов, подбежав к паланкину, припали к земле и опустили, к удивлению Роланда, свои огромные головы в почтительном поклоне, совсем как рыцари перед лордом; госпожа их задрала хвост, как лесной клоп. Маги, которые несли паланкин, остановились.
Горная колдунья повернулась мордой к Каррису и сделала нечто такое, о чем Роланд никогда не слышал. Она встала на задние ноги, подобно сурку перед норой, свесив передние и средние лапы.
Тело ее мерцало в сером свете утра. Органы чувств на затылке поднялись, извиваясь, как щупальца морского анемона в поисках пищи во время отлива.
— Она ведь не может разглядеть нас оттуда, правда? — спросил Роланд, надеясь, что его она точно не увидит.
— Она нас чует, — сказал барон Полл. — Всех восемьсот тысяч человек.
Колдунья ухватила свой огромный посох обеими лапами, соскочила с паланкина и вприпрыжку направилась к Каррису. Следом за нею двинулось все ее войско, тысячи тысяч опустошителей.
Пламяплеты над городскими воротами, покончив с нападавшими магами, принялись опять вытягивать из неба огонь, чтобы установить перед Каррисом новую защиту. Стало еще холоднее, пламяплеты вытянули тепло даже из каменных стен, и те покрылись инеем. Сыпавшаяся с неба слякоть превратилась уже в настоящий снег.
Колдуны сделали еще девять щитов, но силы их в результате полностью истощились. Огонь, пылавший вокруг них, угас, они остались стоять нагишом. Все волосы на их телах давно сгорели. Снег, падая на горячую кожу, шипел и превращался в пар. Роланду показалось, судя по их виду, что пламяплеты не верят в силу своей защиты против чар горной колдуньи.
Опустошители по пути останавливались и подбирали в зубы поверженных солдат Радж Ахтена. Затем несли их к дамбе, столь бережно, словно собирались устроить жертвоприношение, совсем как кошка несет мышь, чтобы положить к порогу хозяина. Кое-кто из солдат был еще жив, и эти бедолаги кричали от боли и звали на помощь по индопальски.
Крики их разрывали Роланду сердце, но помочь несчастным уже никто не мог.
Горная колдунья остановилась ярдах в четырехстах от замка. Сто магов пониже рангом рассыпались по сторонам и окружили ее. Позади ждали десятки тысяч опустошителей, устрашающее войско, заполонившее поля; и каждый из тех, кто стоял в первых рядах, держал в пасти по человеку.