Он еще не договорил, когда огромная рыбина, шести или восьми футов длиной, вновь вынырнула и закружила на поверхности, словно выводя какой-то странный рисунок. Поблизости в камышах зашуршал неосторожный утенок, но она не обратила внимания. Хотя вряд ли кормилась одними мухами. Второй парнишка вскинул острогу.
- Остановись, именем короля! - приказал Боринсон. Миррима невольно улыбнулась, услышав, как он командует.
Мальчишка взглянул на Боринсона, как на сумасшедшего.
- Но ведь рыба-то какая, здесь таких в жизни не было, - сказал он.
- Ступай доложи королю. Немедленно! - приказал Боринсон. - И чародею Биннесману. Скажи, что срочно во рву очень странная рыба.
Мальчик жадно смотрел на осетра, прилаживая острогу к плечу
- Немедленно! - прорычал Боринсон - Не то, клянусь, прибью на месте.
Парнишка перевел взгляд с осетра на Боринсона и обратно, потом бросил острогу наземь и побежал в замок.
К тому времени, как Габорн, рука об руку со своей молодой женой, вместе с чародеем Биннесманом добрались до рва, на берегах его собралась большая толпа крестьян Крестьяне злились, но не решались нарушить приказ рыцаря держаться подальше от громадных осетров, которые плавали всего в двадцати футах от берега Кое-кто ворчал, что, дескать, такая рыба "хороша только для королевского брюха, а не для нашего".
Боринсон успел все узнать. На рассвете во рву обнаружились девять осетров, заплывших сюда из реки Вай. И теперь все девять рыб плавали на поверхности воды рядом с крепостной стеной, словно исполняя странный и сложный танец.
Радуясь, что муж наконец вернулся, сияющая Иом подошла и встала возле Мирримы Следом подошли ее Хроно и Хроно Габорна.
- Вы прекрасно выглядите,- сказала Миррима.- Вы просто вся светитесь,- и сказала правду.
Иом только улыбнулась в ответ. Все эти дни она приглашала Мирриму обедать с ней, будто Миррима выросла при дворе. И хотя королева, похоже, была довольна ее обществом, Мирриме это казалось странным и даже слегка пугало, ибо она еще не привыкла чувствовать себя знатной дамой
Несколько дней назад Иом рассталась со своей Девой Чести, Шемуаз, которая уехала к дяде на север. Шесть лет Иом и Шемуаз были неразлучными подругами. Теперь, когда Иом вышла замуж, в постоянном присутствии Девы Чести она больше не нуждалась. Но женского общества ей все-таки не хватало. И Иом явно стремилась поближе сойтись с Мирримой.
Иом поцеловала Мирриму в щеку и еще раз приветливо улыбнулась.
- Ты тоже выглядишь хорошо. Из-за чего все так разволновались?
- Кажется, из-за рыбы, - сказала Миррима. - Наши лорды и рыцари все в душе, похоже, мальчишки.
- Да, мужья наши ведут себя сегодня странно,- сказала Иом, и Миррима засмеялась, ибо обе они были замужем только четыре дня и раньше им не приходилось говорить "наши мужья".
Тем временем король Ордин, темноволосый и голубоглазый молодой человек, опустился возле рва на колени и заглянул в глубину под листья розовых водяных лилий. К нему подошел Охранитель Земли Биннесман, одетый в свое красно-коричневое чародейское одеяние.
Увидев рыб, Габорн воззрился на них, не скрывая удивления. Он поднялся, вернулся на берег к Боринсону и присел на корточки, сверху разглядывая, как кружатся и ныряют осетры.
- Чародеи вод? - спросил он. - Здесь, во рву?
- Похоже на то,- сказал Боринсон.
- Кого ты называешь "чародеями вод"? - спросила у Габорна Иом. - Это же рыбы.
Охранитель Земли Биннесман погладил седую бороду и терпеливо посмотрел на Иом.
- Чтобы стать чародеем, не обязательно быть человеком. Нередко Силы покровительствуют и животным. Олени, лисы и медведи, например, выучивают заклинания, и это помогает им скрываться от охотников и ходить по лесу бесшумно. Эти рыбы тоже, кажется, владеют силой.
Габорн улыбнулся Иом.
- Ты как-то спрашивала, не привезет ли мой отец на нашу помолвку чародея вод, а нынче, оказывается, в Гередоне есть и свои.
Иом просияла по-детски и сжала руку Мирримы.
Миррима с восхищением смотрела на осетров. В народе ходили слухи о древних рыбах, живущих у истоков реки Вай, волшебных рыбах, которых никто не может поймать. Любопытно, зачем они собрались во рву.
Иом спросила:
- Но даже если им покровительствуют Силы, чем они могут быть для нас полезны? Мы ведь не знаем их языка.
- Разумеется, поговорить по-настоящему нам не удастся, - сказал Биннесман. - Но Габорн в состоянии их услышать.- Габорн удивленно посмотрел на чародея, словно тот предложил ему совершить подвиг. - Используй Зрение Земли, - сказал Биннесман. - Для этого оно тебе и дано.
Позади столпились дети и любопытствующие. Кое-кто из подростков уже приволок с берега реки рыбачьи сети, еще кто-то приготовил остроги и луки в надежде попробовать осетрины, если, конечно, позволит король. Все они боялись, что праздничная добыча вот-вот уплывет, и с несчастным видом ждали королевского слова.
Солнце поднялось выше, и, наклонившись над рвом, Миррима без труда разглядела темно-голубые спины. Осетры двигались по кругу у самой поверхности, разрезая воду плавниками и выводя свой странный рисунок. Случайный наблюдатель мог бы принять их за лососей, собравшихся на нерест.
- Не изменилась ли как-нибудь вода с тех пор, что они здесь? - громко поинтересовался Габорн
- Уровень поднялся, - ответил Биннесман - За сегодняшнее утро вода поднялась на фут, не меньше.- Он спустился к берегу и окунул в воду пальцы. И она становится прозрачнее. Осадок опускается на дно.
Одна из рыб медленно выписала на воде букву "S", потом нырнула и снова выскочила на поверхность, словно для того, чтобы поставить точку в конце, затем проплыла через нее. Габорн следил за ней, повторяя ее движения пальцем.
- Посмотри, - сказал Биннесман, показывая на осетра. - Она вывела руну защиты. Габорн ответил:
- Вижу. Простая водяная руна, которой отец научил меня еще в детстве. Как ты думаешь, от чего они просят их защитить?
- Не знаю,- сказал Биннесман и заглянул в глубину, словно намереваясь прочесть ответ в глазах осетра. - Почему ты не спросишь у них?
- Сейчас, - пообещал Габорн. - Я еще не пробовал использовать Зрение Земли на животных. Дай сначала собраться с мыслями.
Мимо пронеслось несколько темно-зеленых стрекоз, но Миррима с Иом, которые стояли, держась за руки, смотрели только на руны. Обе заметили, что чародеи вод пишут руны на чистой воде, где нет ни камышей, ни лилий.