Андреас остановил взгляд на Кафе, как будто хотел убедиться, что ее не трясет от его выражений.
— И потом, могли начать с малого. Производить наркоту для себя и своих сексуальных оргий и постепенно раскрутиться.
— Так… — прервала его Сюнне. — Почему на них напали?
— Они занимались бизнесом с нехорошими людьми. «Джамаат-и-Ислами» — не первая исламская организация, финансирующая свою деятельность при помощи наркоторговли. На нити между производителем и дистрибьютором завязался узел, старая вражда выплыла на поверхность, кто-то пришел в бешенство. Они опустошили весь склад и забили всех, кто пытался их остановить. Разве не ты говорила, что этот Камбрани, телохранитель, был осужден за наркоту?
Андреас направил указательный палец на Кафу.
Заблудившаяся в мрачных бетонных стенах здания полиции муха жужжала возле кофейного пятна на столе. Кафа поймала ее и сжала в кулак.
— «Джамаат-и-Ислами» управляют люди с криминальным послужным списком. Я бы не удивилась, если бы они оказались причастны к наркоторговле, — сказала она, помедлив.
У Кафы был такой сосредоточенный вид, будто она пыталась понять, трепыхается ли еще муха.
— Допустим, христианские фундаменалисты и исламская община объединяются для тайной наркоторговли, но между ними разгорается старый кровавый конфликт. Это немного… — уголки ее рта выпрямились, — …притянуто за уши.
Кафа раскрыла ладонь. Муха была мертва. Она взяла ее за крыло, положила на пол и наступила. Фредрик не понял, действительно ли он слышал, или ему только показалось, как хрустнуло ее тельце. Андреас неслышно барабанил пальцами по столу.
— К тому же многие вопросы остаются без ответа, — продолжала Кафа. — Если за всем этим стоят обычные бандиты, почему они сообщают об убийствах? В чем смысл исламской символики? Где остальные члены общины?
Кафа медленно покачала головой, приподняла ногу и стала изучать муху.
— Эмира отличают жестокость и решительность. Но разорвать все отношения по торговле наркотиками…
Она закусила пухлую нижнюю губу так, что та побелела.
— Во всяком случае, это было бы что-то новенькое.
Кафа подрезала крылья версии Андреаса.
Глава 21
Свежевырытая могила находилась в тени. Вокруг нее стояли пришедшие на похороны. Фредрик узнал всего несколько лиц — пару подруг матери из миссии, священника с узким лицом и серебристой бородой и Беттину.
После того как двадцать лет назад умер его отец, Фредрик остался вдвоем с матерью. Ни братьев, ни сестер, ни одного родственника, достойного упоминания. Элис и внуки ее мало интересовали. Фредрик навещал мать раз в неделю, сначала в квартире на Фрогнере, потом в доме престарелых. Их разговор завершался задолго до того, как заканчивался кофе в маленькой чашке с тонкой ручкой. Пока мать была жива, он никогда не задумывался о том, как мало у них общего, но такова жизнь. К этим визитам он относился как к мытью рук или походу в туалет. Это было необходимостью. Он делал это без радости или печали, но не делать это казалось ему неправильным. Теперь, когда ее не стало, он вдруг понял, что они всегда так жили. В детстве она была не столько родителем, сколько опекуном — справедливая и благожелательная ко всем. Но он понял, что никогда не знал женщину, которая была его матерью. Он не знал, какое у нее любимое блюдо, с кем она ходила в церковь, какие книги читала и читала ли вообще. Так кто эти люди, пришедшие попрощаться? Он понятия не имел, кого она считала своими близкими, а сама она никогда не рассказывала.
Он не будет по ней скучать, но ему будет не хватать поездок в больницу в Стейнеруде[20]. Пейзажей быстро сменяющих друг друга времен года. Садов и дорог, дуба во дворе и душевнобольной женщины в палате в конце коридора. Когда он в минуту близости рассказал об этом Беттине, она крепко сжала его руку и взволнованно посмотрела на него. Теперь у могилы она еще сильнее сжимала его руку, будто хотела выжать из Фредрика слезы.
Дом приюта с плоской крышей стоял стена к стене с часовней. Мебель пахла корицей и сладковатыми дамскими духами.
За фигурами собравшихся на поминки стариков Фредрик разглядел маленький портрет матери у камина. Он был сделан шесть лет назад — тем летом, когда они поняли, что она больна.
Надо было отказаться от предложения Беттины устроить поминки. Теперь он укоризненно смотрел на нее через кухонный проем. Он никогда не видел ее такой прежде. Темные волосы, обычно распущенные, были собраны серебряной заколкой, на шее висела нитка жемчуга. Простое черное платье, незаметно ушитое в талии, чтобы подчеркнуть линию ягодиц, доходило ей до лодыжек. Татуировка с изображением орла на плече была прикрыта шелковой шалью. Она стояла рядом с пожилой дамой, склонившись над термосами с кофе. Фредрик вздохнул. Новый костюм был слишком тесен в плечах. Воротник хлопчатобумажной рубашки сдавливал шею, затянутый галстук сжимал горло. Беттина посчитала, что этот костюм будет самым подходящим и ему стоит потратиться на него, ведь, как бы там ни было, это похороны его матери.
20
Район в Осло. Здесь находится больница Дома милосердия, в состав которой входит центр для лечения душевнобольных. —