Едва до его сознания дошло случившееся, холодный пот, как из душа, окатил всё тело. Мгновенно взмокнув, Стас тотчас же понял весь трагизм его положения. Боли он пока не ощущал, и это дало ему надежду, что не всё ещё так плохо, как кажется. Он подумал, что, возможно, это какой-то вывих и стоит попробовать вправить его. Но, едва Стас начал приподнимать ногу, как режущая боль едва не вышибла его из сознания. Он отчетливо увидел, как его голеностоп вместе с сапогом тяжелым камнем остался лежать на земле. Там, где он ощущал в ноге пульсирующую опоясывающую ломоту, словно образовалось второе колено, только более острое, чем данное природой. Штанина не давала ему возможности понять, в какой степени он получил перелом, но Стас ясно осознал, что его надежды на лучший исход отодвинулись в область абсурда!..
Он снова откинулся на спину, лихорадочно прикидывая, что ему сейчас делать?! В своём желании скостить изрядный кусок пути, Стас выбрал самое неудачное место. Никого из случайных прохожих ожидать здесь не приходилось. Вряд ли кто рискнёт проделать тот же рисковый трюк с перебежкой через дорогу в этом месте.
Стараясь как можно меньше напрягать сломанную ногу, Стас, опираясь на правый бок, медленно, сантиметр за сантиметром, пополз к шоссе. Чувствовал он себя всё хуже и хуже. Как ни старался он оберегать травмированную ногу, накатывающаяся боль все же отнимала у него силы. До дороги было всего метра четыре, но он затратил на них выстраданных полчаса. И только ему удалось добраться до обочины, едва он поднял руку, как ничком уткнулся в пыльный, пропахший бензином и нагретым асфальтом край дорожного полотна. Долго ли он так пролежал, сколько машин пронеслось мимо, он уже не узнал, как и не слышал шорох тормозящих около него шин…
– …заявки на вас есть! Засор мусоропровода в двадцать шестом по Палехской. Только поторапливайтесь, оттуда все уже звонят, как подрезанные!
Варвара, неприязненно разглядывая напарников, бросила журнал на стойку.
– Расписывайтесь!
Виктор поднялся с кушетки и в два своих длинных шага покрыл комнату:
– Вечно у тебя всё срочно. Мы только что с коллектора. Дай вон человеку отдохнуть. Отдохнём и пойдём.
– Кому – ему? Чего ему отдыхать! Знаем таких летунов! Неделю здесь пообтирается, только его потом и видели! Понабирали тут всяких… Сантехнику гробят, а мы отдувайся перед жильцами за вас!
Варвара, неприязненно оглядывая Стаса, перекатывая по лицу, как каракатица, пунцовые пятна, закончила свою филиппику.
– Давай, давай, нечего здесь рассиживаться! Устали они! Вам бы только на сторону смотаться!
На Стаса вдруг накатило мерзкое ощущение вынутого из помойного контейнера вдрызг извоженного в отходах бомжа. «Скучно всё, господа… боже, как всё паскудно!».
Стас притушил остатки раздражения. Поднявшись, он кивнул Виктору:
– Я в раздевалку пойду, а то что-то тут сильно завоняло!
Виктор как-то испуганно взглянул на Стаса. Сунул ручку в карман, поспешно вытащил его в коридор.
– Ты что?! Это же самая склочная баба! Она же, если вцепится, то продыху от неё не будет. Замотает слежкой и доносами!
– Да чхать мне на неё!
– Это тебе чхать, а с ней Марина работает! Она и так ей капает на меня, – то твой пьяный сидел с Генкой, то на Ярославке с мужиками пьёт! – Виктор скроил мину на физиономии и потряс головой. – От этой сволочи всего можно ждать! Ты сам знаешь моё положение.
– Ну, а ты больше трясись! Тоже мне, нашёл начальницу! Расслабься, малость отдохнём и пойдём.
В раздевалке всё было так, будто они и не уходили из неё, – что неделю назад, что со вчерашнего дня. Единственное отличие от статики картины в раме «Слесаря на обеденном перерыве» была только её одушевлённость. «А мы вот сюда шаханём!». «Ну-ну, и получи по сусалам своей пешечке!». «Ничё, я и без неё тебе роги обломаю! Ещё шажок!». Виталий с Лехой всё так же самозабвенно резались в шахматы. В углу, притулившись к батарее, осоловело дремал теплолюбивый Оник, за полтора десятка лет так и не привыкший к московским морозам. В другом углу, у небольшого столика, тихо сопел Анатолий Палыч, сосредоточенно выковыривая медную обмотку из раскуроченного электромотора. Никто из них даже не взглянул на вошедших мужиков. Виктор подмахнул под себя стул и подсел к играющим. Его азартная натура враз отреагировала на ситуацию на доске, и он на короткое время перестал существовать для остального мира. Стас усмехнулся. Только что плакался, и… – вот нашлась игрушка и высохли слёзы.