– Какую гадость?! Работа у меня такая! За день столько наворочаешь этой самой гадости, тебе и за всю жизнь не наделать столько!
Алексей лукавил. Скрестив ноги и упершись подбородком в грудь, он довольно хихикнул. Его забавляла сама мысль о возможности кому-то возиться в зловонной жиже. Сам он был навсегда избавлен от подобного дела благодаря своему неприкасаемому статусу сварщика. «Я сварной», – и точка» было решающим аргументом в любой попытке «Черепа» отправить Алексея на подобного рода работы.
Бригадир оставил без внимания приколы сварщика. Его сейчас полностью занимала, вернее, донимала одна проблема. Среди поступивших заявок была одна, чрезвычайно его взволновавшая. Жилец просил заменить всю канализационную и отопительную подводку, желая сменить старый сантехнический интерьер на только что купленный. Но посыпавшиеся в изобилии из-за «бугра» унитазы, раковины и прочие ванны частенько подкладывали изрядную свинью своим счастливым обладателям. Они не желали стыковаться и вписываться в габариты мест общего пользования.
Предстоящий объём работы грел душу до чрезвычайности. Но соответственный работе объём дипломатии несколько снижал градус эйфории. Договориться с заказчиком о сумме выполненных работ Макарычу не представлялось особой трудностью. Выбить, сколько надо, можно с легкостью, ибо все остальные коммерческие фирмочки и артельки обойти чуть меньшей суммой вознаграждения было элементарно. Наверняка мужик уже прозондировал все варианты. Вряд ли он, устрашенный сроками и запрошенной суммой, бросился в их объятия.
Гораздо большую трудность представлял разговор со своими архаровцами. Они-то мужики тёртые. С их аппетитами они запросто могут отъесть за работу столько, что оставшееся не оправдает хлопоты по этому делу. Предстояло не только мягко намекнуть заказчику о конфиденциальности их договора, чтоб ушлые слесаря не докопались до разницы между полученной и договорной суммой, но и скомбинировать требуемый материал. Старое чуть разбавить новым, все сварные работы свалить на… «На кого?! Этот недоделанный прапор только всё испортит своей хреновой дотошностью. А молодой сварной, Игорь, из второй диспетчерской, слишком часто якшается с Харицкой. Опасно… «Чечен» может запороть работу, хлебает слишком много водяры…».
– Ну, чего, долго ещё будем сидеть? – оборвал тяжкие размышления Макарыча Алексей. Остальные разом загудели, кое-кто встал, а Виталий, подхватив свой баул, весомо сказал:
– Макарыч, у меня есть работа, я пойду! Чего протирать штаны рядом с этими бездельниками!
– А, да, ты иди, вечером позвонишь.
Раздав задания, бригадир перелистал список заказов на материалы. Их количество предстояло обосновать в гендирекции. Само по себе это превращалось в нелёгкое испытание. Как всегда, прижимистые хозяева срезали практически всё, а заделы были необходимы как воздух! Из них черпались все приборы на скрытые халтуры, вроде этой. Она для своих слесарей проходила как официальная заявка, но в действительности это была чистейшей воды халтура. Балансирование на лезвии ножа! Ни Харицкая, ни, упаси бог, кто из дирекции ни сном, ни духом не должны были прознать о ней. Сколько нервов из-за каких-то копеек! А что делать! Нелегко было обосноваться в Москве, но ещё труднее выжить в ней! Жмут, давят, рвут со всех сторон, чтоб их!.. Не будешь сам таким, всё – кранты!.. Вот и приходится крутиться, ловчить, изворачиваться, подставляя чужие бока под удары, чтоб уцелеть в этой молотилке. И откуда только такая жизнь свалилась! Крепко видать поработала вражья сила, чтоб таких, как мы, на дыбу вздёрнуть…
Мысли тянулись как жвачка, не отпуская измаявшуюся от них душу. Макарыч с досады тряхнул головой. «Их на дело-то не осталось, а тут такой шелухой мозги забиты! Думай не думай, всё одно остаётся только крутиться, как заведенному. Кому какое дело, что позвоночник, как раскаленный штырь, неделями продыху не даёт от боли, – руки в ноги и пошел, пошел…».
Макарыч перепрыгнул через лужу талой воды, поскользнулся и едва устоял на ногах. Тротуары стали непроходимы. Он со злобой подумал о тунеядцах-дворниках, по чьей вине он едва не угодил в грязную лужу. «Срезать гадам нужно все премиальные… Чей это участок? Надо сказать технику-смотрителю, чтоб взашей гнала всех на работу!..».
Подходя к диспетчерской, он уже был изрядно взвинчен. Едва войдя в аппаратную, Макарыч обрушился на дежурного диспетчера Галину Федоровну.
– Что у вас перед окнами грязи море разливанное! Звони, вызывай машину, чтоб через час всё чисто было! Пройти нельзя!
А у самого неотвязно крутилась мысль о тайной цели прихода сюда. Он направился в слесарку. Из-за дверей слышался гомон голосов, несколько измятых неровным выговором. «Опять…», – только и промелькнула у Макарыча привычная мысль. Он рванул дверь слесарки на себя. На него плотной атмосферой обвалилась густая смесь табачного перегара, ядреной алкогольной вони и каких-то тошнотворных закусочных ингредиентов. Увидя бригадира, вся компания лениво попрятала руки за спину с зажатыми в них пластмассовыми стаканчиками.